Об этом рассказала Юлия Губайдуллина, выпускница MBA-14, руководитель направления науки и инноваций в крупной горно-металлургической компании.
Данное интервью – часть спецпроекта к 15-летию программ MBA и EMBA Школы управления СКОЛКОВО. Мыслями о своей карьере, пути в бизнес-образование и силе социального капитала делятся выпускники дипломных программ из бизнеса, государственной и социальной сфер.
Сложно удержаться от вопроса: как выпускница факультета международных отношений СПбГУ попала не просто в корпоративный R&D-сектор, а в R&D-сектор металлургии. В такую консервативную и по большей части мужскую отрасль…
Юлия Губайдуллина: Многие одногруппники в СКОЛКОВО тоже удивлялись: как так, Юля и металлургия, хотя кажется, что органичней я была бы в пиаре, маркетинге, HR или каком-нибудь другом «софтовом» направлении..
Вот как все было. Я пошла на ФМО [факультет международных отношений] осознано и идейно, верила в силу слова и дипломатию, с детства не понимала, почему люди ругаются, и хотела всех помирить (смеется).
Прошел один семестр, и я поняла, что это достаточно консервативная среда и я себя в ней не вижу.
Хотя я очень упертая, прикладывала все усилия и действительно хотела работать в МИДе. Даже проходила практику в дипломатическом представительстве МИД РФ в Санкт-Петербурге. Помню, должна была написать дипломатическую ноту в консульство по полицейской сводке о криминальном происшествии с участием жителей одной соседней страны…
Это был реальный кейс или гипотетический?
Юлия Губайдуллина: Абсолютно реальный! До сих пор помню дословно некоторые протокольные формулировки. В итоге я поняла, что мое представление о силе слова, урегулировании конфликтов, искусстве переговоров слишком идеализированно, не во всем соотносится с реальностью.
Осознав, что строить карьеру в дипломатии не хочу, я встала перед вопросом: что тогда? И для себя поделила все очень просто: есть что-то осязаемое, есть «эфемерное» – я хотела туда, где можно «пощупать руками». Так я пришла в реальный сектор.
Мостиком стала аналитика. На ФМО сферой специализации я выбрала Африку, с удовольствием занималась аналитикой политических и экономических процессов, и как-то меня подхватил профессор, который специализировался на интересном для меня регионе, но именно в части горнодобывающей промышленности.
Так я начала знакомство с миром полезных ископаемых, месторождений и рынком развивающих стран. Помню, с упоением читала условия покупки рудников в Центральной Африке, отчеты Инициативы прозрачности горнодобывающей отрасли для привлечения инвесторов.
Потом, уже после выпуска с ФМО, был Китай, куда я переехала тоже в статусе аналитика. Прошло 1,5 года, я поняла, что страна интересная, условия отличные, но деловая культура совершенно не моя.
Решила возвращаться. Еще из Китая подалась на лидерскую программу «Северстали» и, не получив формальный оффер, уволилась и уехала в Москву на отбор. Все прошло успешно, и я оказалась в «Северстали».
Было ощущение, что попали куда надо?
Юлия Губайдуллина: Абсолютно. Особенно после того, как впервые оказалась на производстве.
Когда ты видишь, что твои действия имеют какой-то реальный эффект - вот выходит первая партия металла, в которой ты принимала участие… Это такой кайф!
С «Северсталью» мне повезло. Лидерская программа, на которую я попала, предполагает, что ты два года делаешь проекты по полгода, при этом у тебя есть корпоративный коуч-наставник.
Звучит вроде бы безлико – «коуч». На деле там была профессионал с большой буквы, которая работала и с директорами, и с нами, участниками «лидерки».
По большей части это было развитие «софтов», понимание себя как руководителя, профессионала. Эффект был колоссальный. Думаю, большая удача для всех, кому довелось работать с таким профи.
Так вот, я работала сначала в маркетинге, потом был проект в R&D, и тут случилась какая-то «химия» с технической дирекцией. Я поняла: это мое.
Да, в основном это мужская команда, но в этом есть свои плюсы. Во-первых, тебе проще попросить о помощи, признать, что чего-то не знаешь, во-вторых, работа складывается как-то мягче, иногда ты в какой-то степени выступаешь как громоотвод.
Вообще, мне невероятно повезло и в «Северстали», и на текущем месте работы с коллегами и экспертами. Это требовательные профессионалы своего дела. Работать с такими людьми очень приятно!
И сама не тушуешься и располагаешь собственной экспертизой.
Юлия Губайдуллина: Да. Вообще, как профессионал я сформировалась именно в «Северстали».
Надо отдать должное компании: в коллективе в среднем высокий уровень доверия, коммуникации проходят быстро и эффективно, при этом всегда есть нацеленность на самый высокий результат.
Когда ты приносишь результат в 110% от того, что требовалось, а оказывается, что ждали 130%... Ты делаешь 130%, а планка поднимается до 150%.
То есть ты все время ищешь, что можно еще улучшить, как оптимизировать процесс, где внедрить инновацию. Это точно воспитало мой внутренний уровень качества к результату, который я жду и от себя, и от команды.
То есть отсутствие технического образования, во-первых, не помешало вам зайти в STEM-проект, а затем и возглавить подразделение.
Юлия Губайдуллина: Да, я всегда любила учиться, а когда учишься тому, что нравится буквально до мурашек, все как-то само собой складывается.
В один момент к нам пришли McKinsey с задачей трансформировать R&D-структуру: определить направления технологического развития, какие лаборатории и партнерства нам нужны, как выстраивать команды и многое-многое другое.
Моей точкой входа в проект стала Экосистема, одна из структур R&D, но параллельно я глубоко погружалась в соседние направления Сначала слушала и вникала, потом начинала участвовать, потом подруливать, и вот я уже в статусе руководителя проектов.
Тут прошло полгода, когда нужно было уходить в новое направление – планирование производства и логистики, но связь с R&D я уже не теряла. Опыт работы в планировании мне тоже потом очень пригодился, техническая экспертиза значительно обогатилась – ты начинаешь видеть работу комбината целиком, как-то более системно. Через год я вернулась в R&D, уже как руководитель Экосистемы.
По сути, Экосистема – это про создание среды для того, чтобы научно-исследовательские проекты делались быстро и качественно. То есть есть портфель проектов, центры экспертизы, которые их реализуют, но для этого нужны условия – бюджет, партнер, аналитика.
Мы, так сказать, подвозили им ядра: вот приносят нам НИОКР, мы его классифицируем, раскладываем на отдельные элементы, бюджетируем, обеспечиваем технологической аналитикой, подыскиваем партнера, если нужно, патентуем решения.
Там я проработала какое-то время как руководитель, и директор предложил мне заняться проектами развития всей технической дирекции, не только R&D. Здесь я начала вникать уже в управление качеством и текущей технологией, и это тоже было безумно интересно.
А потом я вышла на какое-то плато, где я поняла, что мне очень нравится работа, компания, коллектив, я разобралась, у меня получается – словом, все хорошо!
Я думаю: так, а дальше что? Где вот эта вот мотивирующая, бодрящая среда, в которой ты чувствуешь себя чужой, ничего не знаешь и впитываешь опыт и новую экспертизу?
Вот здесь и пришло время СКОЛКОВО? Вообще, история в чем-то уникальная, но в чем-то хрестоматийная: профессионалы доходят до своего, как им кажется, потолка, немного теряются и не знают, куда двигаться дальше.
Юлия Губайдуллина: Да, вы все верно говорите – видимо, в СКОЛКОВО все-таки знают свою целевую аудиторию (смеется).
Я шла на MBA с четко сформулированными задачами.
Во-первых, проложить маршрут для постепенного перехода из корпоративного сектора в предпринимательство, потому что в перспективе я видела себя в самостоятельном бизнесе в горнодобывающем секторе.
Поэтому мне было очень интересно послушать и про корпоративные финансы, и про маркетинг, и про переговоры. На стыке с моим собственным опытом это дало такую объемную перспективу и даже заставило задуматься: может, в будущем даже поменять сектор? Например, FMCG.
Во-вторых, я хотела понять, как выстроить процесс личностного развития и как раскрыть в себе сильные стороны.
В этом аспекте в СКОЛКОВО помогли как занятия с профессорами по «софтам», так и нетворкинг с одногруппниками. Даже не знаю, что больший вклад внесло – группа у нас была очень яркая, люди разносторонние. Впрочем, на MBA другие и не приходят.
В-третьих, я хотела «прокачать» мышление, научиться думать, как наш акционер, собственник – во время совещаний с его участием я понимала, что мы рассуждаем по-разному. Он смотрел на процессы с таких ракурсов, задавал такие вопросы, которые мне даже в голову не приходили…
СКОЛКОВО мне очень помогло с этим аспектом – думать иначе. Вообще, ощущение, что с курса я вышла с иным мировоззрением.
При этом в текущую компанию вы перешли именно по ходу учебы на MBA?
Юлия Губайдуллина: Да, месяца два проучилась, когда получила это предложение – заняться стратегией и научными инновациями в крупной горно-металлургической компании. Долго колебалась, советовалась в том числе с одногруппниками, среди которых были и металлурги, и люди из других отраслей.
Мнения разделились, одни говорили: все-таки «Северсталь» себя на рынке зарекомендовала не только как финансово успешная компания, но и как один из лучших работодателей.
Другие одногруппники – предприниматели, люди из банков, FMCG, других сфер – упирали на другое: отличная возможность построить собственную структуру, расширить компетенции, есть, где развернуться. Да и направление все-таки новое – тоже металлургия, но цветная, с бóльшим фокусом на добычу.
В итоге я решила выйти из зоны комфорта и принять предложение. И не жалею. К тому же это точно шаг навстречу своей «карьерной мечте» – руководить горнодобывающим предприятием.
Тоже в своем роде эффект СКОЛКОВО.
Юлия Губайдуллина: Да. Одно из его проявлений – в том, что называют mindset, образ мышления. Что, наверное, одно из самых важных, если не самое. Модульное обучение на MBA, когда ты приезжаешь на кампус раз в месяц, теряешь связь с привычным миром и попадаешь в информационный «пузырь», позволяет взглянуть на себя со стороны и сверху.
Тебя под лупой рассматривают на коучинговых сессиях, групповых проектах. Ты все время думаешь: а я вообще про что? А знала ли я это? А они откуда знают, а почему я не знаю? И вот ты все время в приятном дискомфорте.
Те решения, которые принимаются в СКОЛКОВО, в этом окружении, какие-то более правильные, что ли. И, по моим наблюдениям, многие подходили к определяющим для себя решениям, именно учась в СКОЛКОВО. Зачастую неожиданным для себя.
Интересное наблюдение: действительно, порой человеку нужны не столько определенные навыки, сколько окружение, в котором сам приходишь к правильным решениям.
Юлия Губайдуллина: Согласна. Скажу так, ожидания от MBA у меня были одни, а по факту я получила значительно больше и до сих пор постоянно возвращаюсь к этому опыту. Хотя закончила год назад.
Вряд ли буду оригинальной, если скажу, что самый крутой капитал, полученный в СКОЛКОВО - социальный. Я сейчас такой искренний амбассадор Школы (смеется).
Одногруппники, деловые и дружеские связи, - это то, что вы потом с собой унесете. Мы с нашей группой до сих пор почти каждый день переписываемся!
Образовалось неиссякаемое количество разноуровневых контактов – для «корпоратов» и предпринимателей этот личный фактор везде важен, но в России особенно. Поэтому СКОЛКОВО – точно не только про конкретную программу, курс. Это такая широкая, большая, сложно поддающаяся описанию среда, куда хочется возвращаться снова и снова.
А задача с прокладыванием пути в предпринимательство – выполнена?
Юлия Губайдуллина: Как сказать - тут тоже были открытия на уровне мышления. Волшебный рецепт, как стать предпринимателем, я так и не нашла, зато обнаружила в себе синдром отличницы и иррациональную веру в идеальные обстоятельства.
В ходе общения с одногруппниками я поняла, что в предпринимательство, скорее, приводят цепочка случайностей и немного везения, и потому перестала фокусироваться на месте назначения и строить планы на 10 лет вперед.
Для меня стало очевидно, что мир сильно изменился и постоянно меняется до сих пор, поэтому мое мышление не сможет составить подробный план действий и сделать все максимально предсказуемым.
Школа помогла мне осознать, что точка Б — это важно, но не критично. Гораздо важнее процесс и путь, которым ты идешь.
Я наблюдала за тем, как у моих одногруппников менялись сферы деятельности, анализировала их профессиональные треки.
В конце концов стало очевидно: можно тысячу раз что-то запланировать, но если к тебе неожиданно приходит интересная возможность, которая в моменте и не вписывается в твой план, на нее все равно стоит среагировать.
И это не про тщетность планирования вообще, а скорее про доверие и открытость миру, которые рано или поздно приведут тебя к цели. И смелость, чтобы сделать шаг в неизвестность.
В смелости вам точно не откажешь – той, которая берет города и индустрии. Ваш переход на текущее место работы, в новое для вас направление – как раз про эту готовность идти в неизвестность и доверие к миру. Ожидания оправдались?
Юлия Губайдуллина: Да. Ожидания были - развернуться, расшириться, получить новый опыт, компетенции. Все так и получилось.
Не могу сказать, что удалось все, что задумала, но так же и не бывает, чтобы все на 100% удавалось, да? Горно-металлургическая компания, где я сейчас работаю – более консервативная компания из другого сектора – цветной металлургии.
«Северсталь» – это металлургия-металлургия, высокие переделы, другая структура рынка - более профицитная, то есть производственных мощностей на рынке больше, чем внутреннего спроса. В связи с этим наш текущий портфель R&D отличается кардинально по структуре.
В «Северстали» источником новых идей в основном был рынок и потребители: клиенты говорят, чего они хотят, и это были «заделы» для новых проектов. Инновации там продуктовые - дробишь продуктовую линейку и уже под специфичный заказ делаешь марку стали или конструкцию.
Мне кажется, в черной металлургии в целом больше чувствуются рынок. За спрос приходится бороться, а после ограничения экспорта это стало еще более острым вопросом. Поэтому компании вынуждены быть очень открытыми, рыночно ориентированными, прогрессивными, много говорить про качество, клиентский опыт.
Приведу пример. Мы поставили клиенту партию металла, полностью соответствующую ГОСТу, то есть дефектов быть не должно. Они все-таки возникли, клиент направил претензию. Тут развилка: отказать, у нас есть все основания, заказ выполнен по нормам, или перестроиться, пересобрать свой внутренний процесс.
Что мы сделали? Заменили клиенту партию, а потом поставили у себя оборудование, имитирующее его процессы - штамповку, гнутье. Теперь перед поставкой есть возможность убедиться, что, когда клиент получит металл, у него действительно не возникнет проблем.
Цветная металлургия для меня про другое: здесь я клиентов не чувствую, не вижу, здесь в меньшей степени фокус на поглощение переделов ближе к конечному потребителю, весь процесс в основном про «гору», добычу, вся маржа там. И НИОКРы связаны с себестоимостью и повышением извлечения - как вытащить больше, сократив затраты. Это другой мир, но мне он тоже нравится.
R&D и инновации в цветной металлургии – а что дальше? Горно-добывающая отрасль меня все так же не отпускает, и компания, где я сейчас работаю, дает развернуться и применять свой потенциал в неожиданных для меня областях.
Новое поле для себя я уже наметила! Уверена, что сама себя еще удивлю!
Интервью провел Григорий Маслов
