Петр Кузнецов: Самыми подготовленными к кризису в России оказались зумеры.
Ольга Арсланова: Кто это?
Петр Кузнецов: Это люди в возрасте от восемнадцати до двадцати трех лет. Тебе ли не знать, Оля?
Ольга Арсланова: Я бумер, если я правильно использую эту терминологию.
Петр Кузнецов: Да? А выглядишь, как зумер.
Ольга Арсланова: Итак, давайте посмотрим. У почти половины опрошенных из этой категории есть сбережения. Вот кому нужно завидовать. Интересно, что накопления эти образуются, несмотря на то, что более 60 % представителей этого поколения зарабатывают в месяц до 25 000 рублей. Их накоплений в среднем хватит от двух месяцев до полугода. По нынешним меркам это очень неплохо.
Петр Кузнецов: Что-то не сходится.
Ольга Арсланова: Хранить деньги треть опрошенных зумеров предпочитают дома в рублях. А еще они доверяют банковским вкладам и пользуются в том числе и ими.
Петр Кузнецов: Еще раз. Зарплата — от 10 000 до 25 000 рублей. И при этом есть сбережения, которых хватит на полгода?
Ольга Арсланова: А я объясню: они просто живут с родителями и ни за что не платят.
Петр Кузнецов: С родителями. Вот я к этому, да. Ну что же, давайте поговорим об этом антикризисном поколении. Может быть, не только в родителях дело. Может быть, считать научились. Может быть, еще что-то.
Олег Шибанов, директор Финансового центра СКОЛКОВО-РЭШ, с нами на связи. Здравствуйте, Олег Константинович.
Олег Шибанов, директор Финансового центра СКОЛКОВО- РЭШ: Добрый день.
Ольга Арсланова: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, с чем связана такая подготовленность молодого поколения к кризису? Есть ощущение, что они просто самые подстрахованные другими поколениями.
Олег Шибанов: С учетом достаточно низких расходов — конечно. Они, видимо, умеют правильно распоряжаться своими деньгами. Смотрите, здесь все очень просто. Им финансовую грамотность чуть легче было узнавать с детства. То есть они вот эту историю «сохраняйте 10–20 % своей зарплаты каждый месяц», видимо, выучили, поэтому они и готовы.
Для меня это тоже было большим удивлением, что от двух до шести месяца они могут прожить, 50 % из них. Совершенно шикарно! Они молодцы. Я думаю, что все-таки более взрослое поколение не подходили к этому так уверенно и тратили гораздо легче свои деньги.
Петр Кузнецов: Хотя, казалось бы, кто уж тщательнее бабушек этих зумеров считает каждую копейку.
Ольга Арсланова: Пенсия.
Петр Кузнецов: Пенсия, да. Распределено все. На книжках миллионы накопленные лежат за все это время.
Олег Шибанов: У пенсионеров — возможно. Но далеко не во всех регионах, конечно.
Ольга Арсланова: Вот пишут нам зрители: «Молодежь имеет возможность накопить, потому что живет с родителями, им не нужно ни за что платить», — и так далее. Давайте поговорим о том, как все-таки им удается в таком юном возрасте иметь пусть и небольшую, но стабильную зарплату. Какие отрасли они в основном выбирают? Какие у них амбиции? Что вам известно об этих успешных людях?
Олег Шибанов: Смотрите. Что очень интересно? Действительно, молодые люди более осознанно подходят к своей профессии. То есть, когда мы проводим опросы, в том числе и среди вузов хороших и среди вузов не самых хороших, видно, что они с самого начала думают, чем они хотят заниматься. С одной стороны, им интересно было бы любимым делом заниматься. А с другой стороны, они понимают, что желательно, чтобы любимое дело приносило зарплату. Пусть это будет зарплата, которая удовлетворяет их расходы, их пожелания, но все равно это должна быть очень понятная профессия.
И в этом смысле, мне кажется, они очень сильно отличаются от меня. Когда я начинал заниматься своим вузовским образованием, я понимал, что хочу быть математиком. И мне было совершенно все равно, какую зарплату мне будут платить. Это потом я уже понял более подробно, чем хочу заниматься. Сейчас люди в пятнадцать лет уже во многом представляют, как выстраивать свою будущую карьеру и какие навыки и компетенции им для этого нужны.
Петр Кузнецов: Компании сейчас стремятся (ну, не сейчас конкретно, сейчас вряд ли кто-то что-то стремится делать) стать привлекательными для этого нового поколения, для молодых людей? И самое главное — в какой области?
Олег Шибанов: Действительно хотят. Дошло до того, что сейчас очень часто пытаются школьников вытаскивать на какие-то олимпиады компаний, на какие-то встречи с представителями этих компаний, для того чтобы им объяснять, чем компания занимается и что нужно для того, чтобы в компанию попасть.
Очень часто бакалавры, которые начинают учиться в свои семнадцать лет, уже после второго года обучения приходят работать в компанию если и не на постоянную, то, по крайней мере, на половинную занятость. Более того, многие компании заводят свои бакалаврские программы для того, чтобы привлекать туда сильных будущих студентов и их обучать ровно тому, что им нужно будет на рабочем месте.
Петр Кузнецов: Я правильно понимаю, что все-таки особенность, в том числе этого поколения, кстати, самого трудоспособного, наверное (сейчас это самая большая группа — ну ладно, это другой вопрос), в том, что у них все-таки не так сильны именно карьерные амбиции? Гибкий график — да, на первом месте. Зарплата — да, может быть, даже на втором после удобства вообще и комфортного графика. Но вот то, что отсутствуют карьерные амбиции…
Ольга Арсланова: Или, не знаю, тяга к статусному потреблению. «У меня обязательно должна быть красивая большая машина и часы, как у начальника».
Петр Кузнецов: То есть получается, что люди старшего поколения, которые на руководящих должностях, при отсутствии этих карьерных амбиций у молодого поколения будут сидеть до последнего. И это тоже не очень хорошо.
Олег Шибанов: Я не согласен, потому что опросы не показывают, что у этого поколения меньше карьерных амбиций, чем у предыдущего. Но вы абсолютно правы, что их очень сильно волнует work-life balance — то есть взаимоотношения между рабочим временем и возможностью потратить время на себя. Это действительно важно. Они понимают, что семья, друзья, какие-то хобби очень серьезно повлияют на то, кем они станут через десять лет, и поэтому они не стремятся упахиваться.
Но среди этого поколения, конечно, есть люди, которые готовы по сто часов в неделю вкладывать в работу, чтобы быстро расти. И в этом смысле я вижу лишь качественную разницу, но не такую большую количественную. То есть качественно у многих запрос на хорошую жизнь, приятный воздух и отдых летом, а вот количественно карьеристов (в хорошем смысле этого слова) среди них тоже хватает.
Ольга Арсланова: Спасибо вам большое.
Петр Кузнецов: Спасибо вам.
Ольга Арсланова: Давайте продолжим наш эфир и пригласим к беседе Светлану Барсукову, профессора факультета социальных наук Высшей школы экономики. Светлана Юрьевна, здравствуйте.
Светлана Барсукова, профессор факультета социальных наук Высшей школы экономики: Здравствуйте.
Ольга Арсланова: Интересуются наши зрители: «Где же молодежь зарабатывает столько при такой тотальной безработице в нашей стране?». Мы все знаем эти объявления, ставшие уже притчей во языцех: «Нужен молодой сотрудник с десятилетним опытом». Откуда такая востребованность у этого поколения?
Светлана Барсукова: Чтобы ответить на этот вопрос, нужно внимательно изучить, кого собственно опрашивали, в каких городах проводился опрос, студентов каких вузов опрашивали. У меня вызывают сомнения эти озвученные данные, согласно которым студенты являются сберегающей группой, на каких-то тайных счетах держащей свои накопления. Я очень сильно в этом сомневаюсь.
И потом, нужно понимать, что, видимо, речь идет о той прослойке молодежи… Ну что такое восемнадцать–двадцать лет? Это люди, не имеющие семей. Они не знают, что такое расходы на образование детей, на здравоохранение. Их здоровье позволяет вообще не иметь этой статьи в своем бюджете.
И то, что они зарабатывают, — это вызывает обычно умиление родителей, которые говорят: «Какой молодец! Двадцать лет, а он уже пытается копеечку заработать. Бери себе эту копеечку! А мы тебя кормим, поим, одеваем, жилье для тебя снимаем», и так далее. Это вовсе не значит, что эта группа самодостаточна в финансовом смысле и при экономических потрясениях она сможет удержать свое положение и положение своих родителей.
Петр Кузнецов: Но то, что у них, скорее всего, пока еще нет кредитов… Вот отказ от кредитов — это существенное пополнение этой «финансовой подушки»?
Светлана Барсукова: Отказ от кредитов — это результат того, что они не испытывают еще повышенной финансовой нагрузки. Это поколение — поколение людей, которые значительно позже создают свои семьи, по сравнению с поколением своих отцов и матерей. Это одинокие люди. Это одинокая городская молодежь, если мы говорим сейчас о студенчестве. Ну и потом, сумму накоплений меньше 5000 словом «накопления» называть очень трудно.
Ольга Арсланова: Легкая заначка. Скажите, пожалуйста, как ваши студенты Высшей школы экономики сейчас переживают это непростое время? Вы же наверняка держите с ними связь. Насколько они вообще к трудностям жизни готовы?
Светлана Барсукова: Ну что значит «к трудностям жизни»? Пока это все напоминает такой карнавал. То есть сейчас у меня будет лекция в онлайне, понимаете, какие-то пароли, шифры, какие-то пошутиловки. Вот вчера коллега рассказывала, что кто-то подключился, включив громкую музыку — ну, такой троллинг был. Понимаете?
Во-первых, пока они все учатся. Это значит, они понимают, что у них есть фора в несколько лет при выходе на рынок труда. Это значит, что если сейчас рынок труда обрушивается, то они имеют возможность просто отсидеться за студенческими партами в этой дистанционке. Поэтому, в общем-то, волноваться им повода особого нет. Может быть, действительно и не такой глубины будет экономический кризис. Может быть, за те годы студенчества, которые у них пока есть, все как-то устаканится.
Кстати, то, что я читала по поводу этого исследования: якобы эта группа имеет самые диверсифицированные доходы. Как это прекрасно! «Их положение устойчивее других. У них два-три источника заработка». В переводе на общечеловеческий язык, без всяких слов о диверсификации, это означает одно: у них нет постоянной работы.
Ольга Арсланова: Спасибо.
Светлана Барсукова: Вы можете это назвать красивым словом «диверсификация», а я это назову другим: у них нет работы.
Петр Кузнецов: Или «поиск себя», знаете.
Светлана Барсукова: Они просто подрабатывают то там, то сям. И при сокращении экономических оборотов первое, от чего откажется фирма, — это от услуг вот таких молодых ребят.
Петр Кузнецов: Поэтому у него есть и вторая, и третья, и четвертая работа.
Ольга Арсланова: Спасибо вам. Светлана Барсукова из Высшей школы экономики.
Петр Кузнецов: Да, спасибо. Светлана Барсукова.
