Это интервью – часть спецпроекта, посвященного 15-летию EMBA- и MBA-программ Школы. О своей карьере, пути в бизнес-образование и силе социального капитала рассказывают выпускники дипломных программ из бизнеса, государственной и социальной сфер.
Алексей Маврин в 2008 году основал пансионат для пожилых людей «Опека», который со временем развился в целую экосистему сервисов. Сегодня в нее входит 14 пансионатов, патронажные, медицинские и клининговые услуги, сервисы по доставке питания и удаленному мониторингу пожилых людей.
Алексей участвовал в разработке федерального закона «Об основах социального обслуживания граждан», входит в состав рабочей группы Минтруда России по вопросам взаимодействия с социально ориентированными НКО, отмечен государственными благодарностями.
Почему вы решили заняться социальным бизнесом?
Алексей Маврин: На социальную сферу тратятся большие деньги, но рынок все еще остается недооцененным, спрос превышает предложение. Количество пансионатов растет, как частных, так и государственных, но и потребность в таких услугах тоже растет.
В какой-то момент я это осознал и подумал, почему бы этим тоже не заниматься? Тем более что у меня есть свое представление о том, какой могла бы быть старость. Поэтому в 27 лет я попробовал создать такой дом престарелых, в котором люди будут радоваться жизни. И все получилось.
Сейчас в нашей сети 14 пансионатов, внутри услуги: медицина, питание, досуг, психологи. В домах проживают 1000 человек. Еще одно направление — патронаж на дому. У нас обслуживается больше 600 человек.
Каков объем рынка ухода за пожилыми людьми?
Алексей Маврин: Примерно 300 млрд рублей, при этом рынок растет на 40% в год. Один из драйверов роста — изменение отношения к уходу за пожилыми людьми.
Во-первых, семьи разъехались. Ухаживать за человеком, который живет в другой квартире — сложно. Нужно добраться после работы, сделать все необходимое, а потом приехать домой и заниматься еще домашними делами.
Во-вторых, люди пришли к мысли, что уходом должны заниматься профессионалы. Раньше считали — я все смогу: и за бабушкой ухаживать, и на работе работать. Но все осилить не так просто физически, кроме того, возникает вопрос: а умею ли я правильно ухаживать?
Раньше детям некому было делегировать вопросы ухода, потому что практически не было предложений. Сейчас количество частных компаний растет, появился выбор: пансионат в городе или на природе, с медициной или без, государственный или частный.
Видите ли вы риск в том, что из-за старения населения могут возникнуть проблемы с обеспечением проживания пожилых в частных пансионатах?
Алексей Маврин: Наверное, всегда будут одинокие старики, за которых платит государство или они сами из своих накоплений. И будут люди, которых содержат дети. В этом отношении я не вижу какого-то апокалипсиса.
Проблема в другом. По статистике, в России около 30 млн людей старше 60 лет, из них одиноких — 7 млн.
В этой возрастной категории уровень самоубийств в 4 раза выше, чем в других. И одиночество, проблемы со здоровьем — основные причины.
Как это решить?
Алексей Маврин: Помогать пожилым справляться с проблемами. Пожилым людям бывает сложно себя обслуживать. Но это не всегда значит, что человека нужно везти в пансионат.
Есть услуги патронажа, когда пожилые живут дома, а с бытовыми и медицинскими вопросами им помогают справляться сиделки и медсестры. Однако с возрастом количество специализированных услуг увеличивается, при этом сильно пожилым людям не с кем общаться дома.
И наступает момент, когда рациональнее с точки зрения финансов и лучше для самого человека переехать в пансионат. Средний возраст в наших пансионатах — 82 года. И у нас есть все, что нужно: и врачи, и классное питание, и психологи, и сиделки, и общение.
На вашем сайте есть информация, что вы используете технологии искусственного интеллекта. Расскажите, подробнее, как это работает и что дает.
Алексей Маврин: Мы предоставляем сервис удаленного мониторинга состояния пожилого человека «Умная опека».
В квартире устанавливается система видеонаблюдения, видео и аудиоданные анализирует искусственный интеллект. Система оповещает о нештатных ситуациях и позволяет вовремя реагировать на них. Также удаленно контролируем работу сиделок.
Анализ обезличенных данных дает нам возможность понять, что нужно пожилым людям.
Например, мы увидели, что пожилые практически не готовят, и придумали доставку су-вид питания. Су-вид — технология приготовления пищи при 60° в вакууме. Блюда медленно томятся и получаются сочными и вкусными, долго хранятся — от двух недель до месяца. Мы доставляем пожилым людям набор продуктов на неделю, и они правильно, вкусно и хорошо питаются.
Также благодаря анализу мы увидели потребность в медицине с реабилитацией. В результате организовали реабилитационные центры в каждом городе присутствия. Теперь это одно из основных направлений бизнеса. Мы восстанавливаем людей после инсультов, падений с переломами, ковида. Кого-то учим заново ходить и пользоваться предметами, кому-то помогаем просто поправить здоровье.
Надеюсь, что технологии помогут приблизиться к моей цели — сделать так, чтобы старость не пугала людей, а доставляла удовольствие от жизни. Сначала нужно изучить, что происходит в старости и почему. Анализ данных как раз помогает разобраться, какие ошибки совершали люди, и к каким последствиям это привело.
Например, как сказалось неправильное питание, неправильный образ жизни, неэкологичная работа. Следующий шаг — работа с студентами. Задача — предостеречь молодых от ошибок, заложить такие паттерны поведения, которые позволят прожить старость комфортно.
Проект уже запущен?
Алексей Маврин: Пока что мы только планируем создавать цифровые продукты на основе машинного обучения. Будем собирать статистику с большого количества пожилых людей и показывать ее студентам. Интернет как источник информации дискредитирован, вызывает недоверие, а мы предоставим доступ к фактам.
К примеру, есть рекомендация — ешьте морковь, чтобы улучшить зрение. Правда ли это так? И мы ищем способ доказать, что это делать полезно. Также будем находить подтверждения, что какие-то вещи делать не нужно.
Сейчас мы транскрибируем и анализируем все, что говорят в пансионатах и дома. Это непростая задача, потому что очень сложно понять контекст.
Например, сиделка говорит: «Давай, вставай, что, забыла, как вставать?» Оператор расценит это как негатив. Потому что там повышение тона, контекст. А ChatGPT, напротив, считает это хорошей мотивационной речью.
Сама по себе транскрибация записей не несет ценности, просто читать расшифровки — неинтересно. Но и понятных алгоритмов анализа пока что нет, нужна методика. Как только мы поймем, как это делать, сможем приблизиться к решению ряда задач. Например, к поиску ответа на вопрос «как избежать суицидов».
С какими сложностями сталкиваетесь в работе?
Алексей Маврин: Например, с поиском помещений. Многие не хотят видеть пансионаты по соседству. Как-то мы обсуждали проект мини-пансионатов на первых этажах жилых домов. По задумке там могли бы жить пожилые люди по 10 человек. Но у этой идеи появились противники. Общество старается отгородиться от пожилых людей, как и от маломобильных.
Если говорить про социальное предпринимательство — на каждом шагу приходится сталкиваться со стереотипами.
Представители банков, строительных компаний воспринимают социальный бизнес как благотворительный проект, думают, что к ним пришли что-то просить. Непонятно только, почему — это довольно выгодный бизнес.
Наша прибыль увеличивается, компания растет, мы привлекаем инвестиции. Правда, выгода сильно зависит от объема. На одной бабушке много не заработаешь, другое дело, если заботиться о тысяче.
Еще один стереотип — социальные предприниматели — это не предприниматели, у них нет бизнес-образования. И я отучился в СКОЛКОВО: сначала на курсе коучинга, потом поступил на EMBA.
То есть вы пошли учиться, чтобы изменить отношение к вам как к социальному предпринимателю? Для формирования репутации?
Алексей Маврин: Да. Но кроме того, интересовали знания и нетворкинг. Я выбрал СКОЛКОВО, а не поехал учиться за рубеж, потому что это одна из лучших школ России и именно здесь можно получить хороший нетворкинг.
А бизнес-знаний всегда не хватает. Как говорят коучи: если всего хватает, то почему ты не миллиардер? Значит, ты чего-то еще не знаешь? Поэтому нужно все время совершенствоваться.
Что вам дало бизнес-образование? И почему Executive MBA?
Алексей Маврин: Если ты закончил EMBA, ты понимаешь, что ты на высоте. Кто бы чего не говорил. Так что такое образование порядком поднимает самооценку, что довольно важно, когда все вокруг считают тебя «каким-то странным».
Для меня наиболее актуальной оказалась тема по максимизации прибыли, объяснял ее профессор Юрий Левин.
Раньше термин «максимизация прибыли» был меня синонимом жадности. Казалось, что такой стратегии придерживается предприниматель, который сокращает все затраты: покупает ужасное мыло в туалеты и экономит на уборке.
Но максимизация прибыли — это не про покупку дешевых некачественных продуктов. Это про использование потенциала.
Например, овербукинг. Почему он происходит? Само явление появилось в Америке. Компании стали продавать чуть больше билетов, потому что практически всегда несколько пассажиров по каким-то причинам не приходит, и всем хватает места.
Но бывает так, что приходят все, и мест не хватает. Тогда пассажирам предлагают альтернативу — провести ночь в пятизвездочном отеле, получить какую-то компенсацию и полететь на следующий день.
Как правило, кто-то соглашается. Вопрос решен в позитивном ключе. Когда же человеку говорят, что он сам виноват, поздно зарегистрировался — это вызывает негативную реакцию. Это уже не про максимизацию прибыли, а про жадность.
Максимизация прибыли – это постоянный поиск способов зарабатывать больше. Это дает бизнесу стимул расти и развиваться: смотреть на другие рынки, придумывать новые услуги, идти в другие города.
Возьмем реальную ситуацию. Топ-менеджер рассказал, что наша компания выросла за год на 45%, прибыль увеличилась в 3 раза. При этом планировался меньший рост. Несомненно, члены команды молодцы. Но у нас же остались свободные места. Значит, мы могли бы заработать больше.
Как с таким подходом развивается бизнес, какие новые проекты запускаете?
Алексей Маврин: Бизнес развивается хорошо. Но мог бы больше. Мы переносим операции по поиску клиентов и исполнителей на цифровую платформу — создаем агрегатор по поиску услуг для пожилых людей. Все в одном месте — патронаж, медицина, пансионаты для пожилых, питание.
Другие маркетплейсы не имеют механизмов для оценки компетенций исполнителей. Например, на «Яндекс.Услугах» люди просто регистрируются, но ни платформа не может оценить исполнителя, ни сам заказчик.
Наше отличие в том, что мы уже 15 лет занимаемся уходом за пожилыми людьми и у нас наработаны определенные компетенции. К тому же у нас есть образовательный центр, в котором мы подготавливаем наших сотрудников.
Недавно мы запустили франшизу. 1-2 человека в неделю обращаются к нам по этому поводу, но пока что ни одного пансионата по франшизе еще не успели открыть. Однако прогноз показывает, что при сохранении такой динамики за 3 года мы достигнем своей цели — открыть 80 пансионатов в разных городах России.
