Константин Чуриков: Ну что, у нас есть новости.
Тамара Шорникова: Да, жизнь понемногу входит в прежнее русло, такие новости сейчас по всей стране. Ограничения снимают, но не все, конечно, смогут выйти из режимов без потерь. Многие сейчас теряют работу, доходы; больше половины россиян рассказали о снижении зарплаты. Тридцать девять процентов пока живут без перемен, им платят как всегда, а вот 3 % — это прямо счастливчики — сообщили, что им, наоборот, повысили денежное вознаграждение. Еще 66 % опрошенных заявили о снижении премий к зарплате, то есть бонусы режут.
Константин Чуриков: Что у вас с заработной платой? Какие изменения за последнее время? Какие слухи ходят на предприятии? Как вообще дальше будете работать? Позвоните нам и расскажите, внизу экрана указан телефон прямого эфира и SMS-портал 5445.
А мы сейчас для начала начнем беседовать с Игорем Строгановым, это кандидат экономических наук, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ имени Г. В. Плеханова. Игорь Алексеевич, здравствуйте.
Игорь Строганов, кандидат экономических наук, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ им. Г. В. Плеханова: Да, добрый день.
Константин Чуриков: Игорь Алексеевич, как вы считаете, если 58 % участников опроса признались в том, что им уже недоплачивают, не станет ли это общим поветрием, общей приметой времени, «ну вот у нас когда кризис, да, ну так принято, ребят, затянем пояса»? Смогут ли работники в этот раз согласиться на такое, как вы считаете?
Игорь Строганов: Тут момент очевидный. Действительно, скорее всего, будет сокращение зарплаты.
Константин Чуриков: Давайте запустим опрос, если он у нас готов: готовы ли вы, наши уважаемые зрители, работать за меньшую зарплату? Да или нет. Мне кажется, надо хорошо подумать, прежде чем дать ответ, потому что это определенный сигнал рынку труда.
Тамара Шорникова: Да, с одной стороны, хоть какую работу — сейчас многие скажут, потому что ситуация сложная. С другой стороны, это же ведь хороший повод: пострадала твоя отрасль, не пострадала — зарплаты можно опустить.
Константин Чуриков: Тем временем есть данные, которые внушают очень осторожный оптимизм. Сегодня стали известны данные исследования «ВТБ»: жители России после нерабочих дней увеличили количество покупок почти на 20 %, то есть потребление постепенно возвращается. Правда, есть сигналы из банков о том, что россияне активно переводят свои сбережения в наличную валюту, то есть снимают деньги со своих рублевых депозитов и покупают те же доллары и евро.
Сейчас еще раз пробуем вывести на связь нашего эксперта по телефону.
Константин Чуриков: Игорь Алексеевич, вы нас слышите, да?
Игорь Строганов: Да, я вас слышу. К сожалению, видимо, интернет напряженный, все учатся.
Константин Чуриков: К тому же вопросу возвращаемся.
Игорь Строганов: Да. Мне кажется, что сейчас абсолютно четко следует ожидать понижения зарплат у большинства работников в силу того, что нормальные доходы у компаний сокращаются и будут сокращаться в любом виде. Естественно, лишних денег не будет ни у кого, и, естественно, организации будут так или иначе пытаться экономить, в том числе самым очевидным путем — экономить на сотрудниках. Это тот путь, которым идут практически все. И совершенно понятно, что работодатель предложит сотруднику очень простой выбор: либо ты работаешь, остаешься на месте, но получаешь меньше, либо ищи себе в такой сложный период какую-то интересную возможность, может быть, даже где-то нормальную зарплату.
Константин Чуриков: Игорь Алексеевич, но не приведет ли это к очень большой социальной напряженности, когда, извините за выражение, верхи не хотят, а низы не могут? Ведь у нас реально располагаемые доходы и до этого падали много-много лет.
Игорь Строганов: Тут двояко. С одной стороны, они падали, с другой стороны, сколько лет подряд нам отчитывались, что покупательная способность населения растет, люди массово скупают хорошую бытовую технику, покупают достаточно дорогие машины, пользуются кредитами и так далее. Здесь падает, скорее, платежеспособность с точки зрения именно рубля как такового, а деньги в принципе есть у населения, до недавнего момента были.
С одной стороны, это можно попытаться объяснить кризисом. В принципе, кризис очевиден. С другой стороны, в силу того, что очень многие отрасли страдают из-за самоизоляции и, скорее всего, будут продолжать страдать, здесь очень простое объяснение: денег нет, поэтому делайте что хотите, пытайтесь как-то с этим работать.
Мы входим в то время, когда будет больше цениться профессионал и, скорее всего, даже универсал, у которого есть возможность выбирать не только отрасль, но и какое-то место работы, и меньше будет цениться офисный люд, который, скажем так, просто выполнял перекладывание бумаг с места на место. И совершенно очевидно, что вторая категория будет сокращаться в том или ином виде либо переводиться на удаленку.
Тамара Шорникова: Игорь Алексеевич, нам уже приходят в большом количестве SMS. Самарская область: «На 2/3 урезали зарплату, — пишут телезрители, — или увольняют без содержания». Тульская область пишет: «Недоплачивают». Смоленская область: «Я врач, за меньшую зарплату не согласен». Но врачам вроде как сейчас обязаны платить больше. Вот вопрос: сейчас, действительно, опускают цены те, кто пострадали и как-то пытаются выдержать, выстоять на плаву? Или рынок сейчас просто просядет и мы увидим зарплаты десятилетней давности? Уже не вернемся к тому, к чему привыкли?
Игорь Строганов: Я думаю, что мы, действительно, не вернемся к тому, к чему привыкли, по зарплате мы, скорее всего, просядем. Точную цифру вам сейчас никто не назовет, это будет гадание на кофейной гуще. Но совершенно очевидно, что зарплаты режут даже в первую очередь не те, кто сильно пострадал, а те, кто хотят сейчас просто под шум серьезно сэкономить.
Я сейчас общаюсь с достаточно большим числом предпринимателей и в Москве, и не в Москве, и, скажем, те, кто пострадали, те, кто смог договориться, они говорят, что да, они платят зарплату более-менее ровную, да, они где-то что-то подсократили, но в небольшом размере. Они, скорее, пытаются сократить аренду, арендные платежи, стараются сократить другие расходы, но людей они не трогают, потому что понимают, что с ними им дальше работать в течение ближайших лет. При этом понятно, что в регионах самое оно, подальше от московского контроля трудовой инспекции, — это быстренько либо кого-то уволить, либо сократить.
Константин Чуриков: Вот, Игорь Алексеевич, предыдущие кризисы были ознаменованы тем, что в основном работодатели стремились сохранить сотрудников, но всем по чуть-чуть все-таки урезали зарплаты. Вариант с тем, что зарплаты останутся прежними, но кого-то уволят, насколько и где может победить? В какой сфере?
Игорь Строганов: А здесь, скорее, не то чтобы уволить, здесь, скорее всего, абсолютное большинство компаний поняли, что очень многие люди на удаленке так же нормально работают, как и в офисе. И какой смысл держать огромные офисы с громадными накладными расходами на кулеры, на воду, на питание и так далее, когда примерно 60 % людей, которые до этого сидели в компании, можно совершенно спокойно держать дома и не задумываться о том, что они делают, главное, чтобы они выполняли работу. И, естественно, той же категории, очевидно, урежут зарплаты.
Очевидно, что сейчас будет достаточно жесткая конкуренция на рынке труда. Будет конкуренция за специалистов, будут держаться именно за нужных и важных людей и при этом будут сокращать тех, кто не сильно нужны либо были признаком статуса или правильных расходов в сытое время. То есть сейчас, скорее всего, все будут сокращать, кроме крупных госкомпаний, ресурсных компаний либо IT, банков.
Константин Чуриков: Так. Вы говорили, что не нужны будут те, за бортом останутся те, кто перекладывал бумажки с места на место, но, наверное, вы говорили в данном случае не про сферу бизнеса, ведь бизнес заинтересован в том, чтобы все было максимально эффективно. Может быть, вы говорили про госаппарат?
Игорь Строганов: На самом деле, это тоже такого рода стереотип. Я знаю много крупных компаний, в которых персонала много и клерков в классическом их понимании тоже хватает. Конечно, такие люди нужны, они всегда нужны, но, как показывает опыт нескольких компаний, где мои знакомые работают, которые оптимизировались еще в 2018–2019 годах, вполне спокойно без ущерба для труда оптимизируется департамент, убирается, скажем, из десяти человек четыре или пять, остальным добавляется возможность и добавляется труда без повышения зарплаты — и департамент работает вполне неплохо. Все то же самое, я думаю, бизнес будет делать. Опять же мы с вами говорим про бизнес как некую икону эффективности, но это не всегда так: зачастую бизнес точно так же, пока деньги позволяют, позволяет себе и раздутый аппарат управления, и огромное количество секретарей — и все вот это работает.
Константин Чуриков: Ну да, разные прихоти.
Игорь Строганов: Да. Как только петух клюнул, сейчас это все, скорее всего, и полетит.
Тамара Шорникова: Давайте вместе послушаем вопрос или мнение телезрителя. Александр из Краснодара к нам дозвонился. Здравствуйте.
Зритель: Здравствуйте.
Игорь Строганов: Здравствуйте.
Зритель: Ну, у меня история очень длинная. Я работаю по вахтам в «Газпроме» на севере, пересменка у меня была как раз в этой ситуации, когда на самоизоляцию всех, ну всю Россию… Получилось так, что я был не готов к этому, и на руках оставалось пятьдесят тысяч. Ну как, нам скидывали-скидывали, ну каждый месяц «Газпром» скидывал просто так, что пересменщики мои остались на три месяца там, а я должен сейчас заезжать спустя три с половиной месяца. Но мне работодатель скидывал зарплату в счет заработанной — то есть сейчас я буду зарабатывать по пятьдесят тысяч.
Константин Чуриков: Что значит «скидывал», поясните, пожалуйста, Александр, что значит «скидывал зарплату»?
Зритель: Ну на карту зарплатную.
Константин Чуриков: А, все понятно. Александр, вы работали на головную структуру — на сам «Газпром» — или на какого-то-то субподрядчика?
Зритель: На сам «Газпром».
Константин Чуриков: На сам «Газпром».
Зритель: Я и работаю, меня просто оставили на три с половиной месяца дома. Поменяли мне график.
Константин Чуриков: Что слышно, что говорят коллеги? Работа есть, заказы есть, ваша деятельность востребована?
Зритель: Нет, она востребована, у меня в другом проблема. Президент сказал, что будут кредитные каникулы... У меня есть кредит больше миллиона в «Газпромбанке», я написал заявление о реструктуризации, ну о каком-то льготном периоде. Мне было отказано, мотивируя тем, что у меня кредит больше 250 000. И как только мне работодатель скидывал на карточку деньги, «Газпром» по нулям прямо у меня списывал со счета...
Константин Чуриков: Понятно, все, что вы зарабатывали, банк съедал, да?
Зритель: Банк вообще по нулям списал. Меня отправили в отпуск в мае, матпомощь — все пришло, деньги, прямо все, по нулям списали. У меня двое малолетних детей, один вообще даже грудной, то есть у меня даже сейчас и хлеба купить не на что.
Константин Чуриков: Спасибо за вашу реплику, за то, что рассказали историю. Игорь Алексеевич, возвращайтесь, пожалуйста, к нам. Смотрите, вот люди в такой ситуации... Кстати, мы забыли про самое главное — страна в кредитах. В этой ситуации как вообще?
Игорь Строганов: Да.
Константин Чуриков: Куда уменьшать-то зарплату?
Игорь Строганов: У нас огромная закредитованность населения. Ну, в общем-то, уменьшать ее всегда есть куда, то есть всегда можно сослаться на кризис, сослаться на уменьшение возможностей и уменьшить ее. Вопрос в том, что... Это не в укор никому, естественно, я сам точно так же пользуюсь кредитами, но мы с вами все много лет уже живем не по средствам. И многие экономисты об этом говорили, предупреждали, что страна закредитована очень сильно. Потому что приходишь в любой магазин — пожалуйста, вот тебе кофеварка, вот тебе пылесос, пожалуйста, бери кредит на любые суммы, и мы всем этим пользовались. Но проблема в том, что это работает в сытое, хорошее время, стабильное, а так как у нас сейчас с вами время нестабильное и кризис впереди, он уже есть, и это то самое время, когда люди с кредитами — это люди с потенциальной проблемой. Как у меня, например, знакомые, которые с ипотекой и которые в силу определенных факторов не могут ее реструктуризировать. Ну и вынуждены ее оплачивать так же при сокращении зарплаты, при сокращении занятости.
Тамара Шорникова: Конечно, многие сейчас пересмотрят свою модель потребления, но все-таки, если говорить о государстве и о нас закредитованных, даже если не ради помощи нам конкретно, конкретному человеку, а ради поддержки всей экономики? Ведь если мы с нашими низкими зарплатами или без них останемся, не сможем платить по кредитам, это же пузырь, что называется, которого мы все боимся, это же опасно.
Игорь Строганов: Да, это процент невозвратных кредитов. По идее банк закладывает в свою экономику определенный процент такого рода невозвратных. Понятно, что на такой процент никто не рассчитывает.
Но здесь вопрос очень простой. С одной стороны, да, мы рассчитываем, что наше государство поможет, оно каким-то образом сделает. А что оно может сделать? Если начнется прямое госрегулирование коммерческих банков — это немножко другая экономическая система, тогда да, тогда можно говорить о принудительном, например, снижении выплат, о возможном продлении кредитов. Либо государство должно каким-то образом мягко предложить банкам такую ситуацию: вы понимаете, что у вас огромное количество кредиторов сейчас без средств? Либо переводите их на более длинные кредиты по срокам с теми же, соответственно, суммами, либо каким-то образом реструктуризируйте, если вы хотите хоть как-то получить с них прибыль, потому что для банка это прибыль, естественно.
Константин Чуриков: Да, спасибо большое за участие в программе. Игорь Строганов, кандидат экономических наук, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ имени Г. В. Плеханова. Масса звонков, Валерий из Воронежа. Здравствуйте, мы вас слушаем.
Зритель: Алло, здравствуйте.
Константин Чуриков: Здравствуйте.
Зритель: Я работаю в частном охранном предприятии, и наш директор, ссылаясь на сложное состояние в стране в условиях пандемии, просто-напросто взял и урезал нам зарплату. Хотя финансовое состояние предприятия, я точно знаю, не изменилось, это он просто-напросто взял и украл у нас деньги, понимаете, в чем дело? Как можно... Ему все равно, что у кого-то кредиты, у кого какое финансовое состояние семейное. Вот и как можно дальше работать в таком положении?
Константин Чуриков: То есть вы хотите сказать, что эта история про снижение рентабельности, доходов — это все сказки для бедных, а на самом деле те, кому надо, те, кто владеют бизнесом, часто себя прекрасно чувствуют, просто пользуются моментом?
Зритель: Ну да, он решил просто свое финансовое состояние, скажем так...
Константин Чуриков: ...увеличить.
Зритель: ...пополнить таким образом.
Тамара Шорникова: За ваш счет, да.
Константин Чуриков: Спасибо за ваш звонок.
Тамара Шорникова: Спасибо.
Константин Чуриков: Вот такие грустные истории, на портале тоже.
Посмотрим, что удалось выяснить нашим корреспондентам в Чебоксарах, Липецке и Нижнем Новгороде, они спрашивали людей, как повлиял кризис на их работу и на их доходы.
ОПРОС
Тамара Шорникова: «Переживем, буду выращивать цветы». А вы знаете, что будете делать, если останетесь без работы или если, например, зарплату сократят? Рассказывайте свои рецепты, как вы собираетесь справляться с этими непростыми временами, звоните к нам в эфир.
Константин Чуриков: Ну а сейчас послушаем, что нам расскажет Константин Ордов, профессор РЭУ имени Г. В. Плеханова. Константин Васильевич, здравствуйте.
Константин Ордов, профессор РЭУ им. Г. В. Плеханова, доктор экономических наук: Добрый день.
Константин Чуриков: Сейчас в том видеоопросе, который мы показали, была реплика весьма позитивно настроенного мужчины, который сказал: «Ну пойду работать туда, где есть вакансии, где есть деньги». Константин Васильевич, а где сейчас есть вакансии и где есть деньги?
Константин Ордов: Мы еще пока не все вышли из самоизоляции, поэтому мы еще не понимаем, насколько эти вакансии, во-первых, остались, а во-вторых, насколько на них высок конкурс стал, ведь в этом же проблема. А важно понимать, что конкурентная среда среди и работников, и работодателей увеличивается, поэтому те звонки, которые были у нас с вами, связанные с тем, что стали платить меньше, — к сожалению, это может быть в том числе связано с тем, что уже на вашу текущую работу имеется несколько претендентов, готовых работать за меньшую заработную плату.
И вот это становится главной проблемой людей, которым кажется, что они уже давно на этом рабочем месте замечательно обустроились и им ничто не угрожает… К сожалению, рост безработицы может привести к тому, что те, кто сегодня имеют работу, завтра будут вынуждены либо смириться с падением уровня оплаты труда, либо потерять эту работу, уступив конкуренту, если не развиваться.
Тамара Шорникова: Вот жуткие SMS приходят, Башкортостан пишет: «До пандемии платили «чистыми» деньгами 7650 рублей, сейчас заплатили всего три тысячи. Начальник сказал, что в стране коронавирус и самоизоляция, если три мало, иди поищи, где платят больше, скажи спасибо, что эти деньги заплатили».
Константин Чуриков: Константин Васильевич, а государство как важный институт нашей жизни что-то может сделать или оно просто будет наблюдать за этой ситуацией?
Константин Ордов: Если мы смотрим на зарубежные страны, то развитые страны, конечно, обеспечили какой-то минимальный доход. Собственно, этот доход и будет являться неким стартовым капиталом для бизнеса. Ведь после острой фазы пандемии нам с вами надо задумываться о том, как дальше развивать экономику. Пускай первое время, к большому сожалению, будет рост безработицы, но нам надо задумываться о том, чем этих людей занять в ближайшем же будущем. Соответственно, эти люди не должны переживать об отсутствии средств на выживание, на обеспечение себя какими-то предметами первой необходимости.
Здесь государство может гарантировать, обязано гарантировать и может снять некую нервозность у работодателей. Ведь для бизнеса самое страшное — это неопределенность, и сегодня, например, некоторым будут снижать зарплату, понимая, что завтра этой компании может стать очень плохо. И либо они таким образом пытаются сформировать подушку безопасности, либо банально просто готовят нас к худшим временам, когда это снижение станет неизбежным в результате девальвационной спирали, которая на сегодняшний день, к сожалению, весьма остро нам угрожает, в целом экономике России.
Константин Чуриков: Константин Васильевич, сейчас, пока вы говорили, я зашел на один из наиболее гламурных порталов поиска работы, HeadHunter, и там можно смотреть по регионам, сколько вакансий. Причем у меня почему-то вывалилось сразу все пространство бывшего Советского Союза. Смотрите, на всю Карачаево-Черкесию, сейчас можно показать мой компьютер, 42 вакансии — и это чуть больше, чем в городе Кызылорда, там 38, или в городе Талдыкорган, да? Смотрю, что это за вакансии. Это все около двадцати–тридцати тысяч — у них фактически градообразующие, регионообразующие предприятия «МТС», салоны связи...
К чему мы придем? То есть как такое возможно? Мы, конечно, слышали и до пандемии, что с работой в регионах очень все грустно, но вот сейчас людям-то куда деваться? Как человеку сохранить свой доход на единственно возможной для него работе в регионе?
Константин Ордов: Мне кажется, что ориентироваться ровно на тех работодателей, которые сегодня, точнее до кризиса, были, — это не приведет к увеличению количества рабочих мест. Поэтому... Мы с вами знаем европейский опыт, опыт развивающихся стран, где режим максимальной помощи для малого и среднего бизнеса. То есть сегодня мы должны четко задуматься о том, как либерализовать и налоговую, и законодательную систему, и банковскую систему, в конце концов, адаптировать под цели кредитования малого и среднего бизнеса. И мы точно знаем, что это люди, которые готовы быстро после кризиса восстановиться, которым не надо особо больших денег и которые будут ориентироваться на людей и обеспечат их рабочими местами.
Так что если мы задумываемся о ближайших днях и месяцах, то в сфере малого и среднего бизнеса, которые мы сейчас, может быть, не очень сильно поддерживаем, есть некий резерв. Для того чтобы не смотреть на биржу труда, а непосредственно дать возможность этой удочкой воспользоваться каждому человеку, который этого желает и который в этом особо остро нуждается. Ну и при этом государство должно еще разочек обеспечить человека минимальным прожиточным минимумом на то время, пока он ищет работу, либо на тот период, пока мы с вами так или иначе будем переживать последствия пандемии.
Тамара Шорникова: Давайте вместе звонок послушаем, Елена к нам дозвонилась, это Москва, Московская область.
Константин Чуриков: Здравствуйте, Елена.
Зритель: Здравствуйте.
Константин Чуриков: У вас что с работой стало и с зарплатой?
Зритель: Здравствуйте. Дело в том, что у меня тоже ребенок работает в Подмосковье в ЕГС, зять тоже работает — и никому толком не платят работу. Я, конечно, сама в шоке, тяну как могу, так как у меня работа еще позволяет, я работаю сама и помогаю им.
Тамара Шорникова: Елена, а они сейчас работают или сидят дома на каком-то режиме, на самоизоляции?
Зритель: Нет-нет, работают и зять, и дочка, все работают.
Константин Чуриков: Елена, вы говорите, что помогаете своим ближним, если не секрет, какая у вас зарплата?
Зритель: У меня зарплата 25 000.
Константин Чуриков: Отсюда вычитаем коммунальные расходы, отсюда вычитаем питание... То есть получается, что в ноль выходите в лучшем случае?
Зритель: Да-да, только выживаем.
Константин Чуриков: Да, спасибо за ваш звонок.
Нам вот пишет, Константин Васильевич, Лилия, наша зрительница: «Дайте срочно землю в собственность россиянам, пусть выживают — всем и любому». А правда, если земельный вопрос решить? Ну хорошо, государство не может всем раздать денег, сбросить с вертолета. Может быть, тогда, действительно, огороды пускай у людей будут? Вот этот вопрос сейчас можно как-то быстро решить?
Константин Ордов: Нет, так мы с вами далеко зайдем, мне кажется. Ведь навыки потеряны. Я думаю, если мы сейчас посмотрим на достижения современной агропромышленности, то нам за ними не угнаться. То есть поверьте: та картошку, которую вы вырастите, может быть, действительно вам будет незаменима, но она будет гораздо дороже, чем если бы вы свои способности использовали на каком-то рабочем месте. Так что, мне кажется, это совершенно неправильный посыл. Нам с вами надо повышать эффективность экономики, надо создавать рабочие места, надо обеспечить, у нас есть достаточные резервы, для того чтобы и так вас обеспечить деньгами, чтобы вы могли купить эту картошку.
А вырастить урожай — это большие инвестиции, поэтому здесь одной землей не обойтись, это огромный труд и это, к сожалению, на сегодняшний день, если мы в мире посмотрим, самая низкая, по сути, добавленная стоимость. То есть агросельхозпроизводители в настоящее время — это предприятия, которые имеют минимальную какую-то прибыль, минимальную маржу. Поэтому и с точки зрения дальнейшей перспективы влияния на экономику, создания богатства нам, россиянам, это тупиковый путь.
Константин Чуриков: Подождите, а при зарплатной минималке вообще государство может совершать какой-то рывок? Мы совершим его, если каждый будет получать МРОТ, как вы считаете?
Константин Ордов: Я считаю, что мы с вами сейчас можем столкнуться с нерешительностью бизнеса, открываться или не открываться. Если люди завтра не придут в парикмахерскую, не придут в сферу услуг, то, естественно, в результате сокращения экономической активности еще больше людей потеряют доходы, рабочие места, и это все приведет к депрессии абсолютной. Так что мне кажется, что МРОТ сегодня вам может, во-первых, обеспечить выживание, а во-вторых, это все-таки может поддержать какую-то экономическую активность, с которой возникнут хотя бы какие-то надежды на восстановление.
А вот говоря о телефонном звонке, мне кажется, очень важно было бы сказать о другой составляющей, которую мы упускаем, — это гарантия государства и в частности трудовой инспекции о соблюдении прав трудящихся. Я думаю, что здесь, может быть, даже государству стоило бы и этим инспекциям открыть горячие линии, потому что не все юридически подкованы, не все точно знают, как надо бюрократически правильно оформить бумажку, у кого ее подписать, кого уведомить. То есть здесь может быть вот такого рода горячая линия, там, где не платят зарплаты, чтобы и работодатель остро чувствовал, что надо быть честным по отношению к...
Константин Чуриков: Константин Васильевич, ну вы же знаете, что завтра произойдет с условной гражданкой Ивановой, когда она позвонит на эту горячую линию, и что завтра, в общем, ее ждет в кабинете руководителя, да? Увольнение в один день.
Константин Ордов: Я не думаю, что отсутствие зарплаты — лучшее, что с ней может произойти из этих двух вариантов развития событий. То есть когда речь идет о том, что вы ждете, что вас родственники начнут кормить, а вы рабочий человек, вам по Трудовому кодексу обязаны, по трудовому договору вы знаете свой оклад, а вам его не выплачивают, то, мне кажется, иногда надо проявить принципиальность, иногда надо проявить храбрость, мужество, что ли, в конце концов.
Константин Чуриков: Спасибо.
Тамара Шорникова: Спасибо.
Константин Чуриков: Константин Ордов, профессор РЭУ имени Г. В. Плеханова.
Москва нам пишет: «Больше пяти миллионов здоровых мужиков в России просиживают штаны в охране, это на самом деле страшно при нехватке рук в стране».
Тамара Шорникова: Архангельская область: «Когда центры занятости начнут по-настоящему оказывать помощь безработным?». Белгородская спрашивает: «А куда на меньшую соглашаться? Нынешняя зарплата только для выживания».
Константин Чуриков: И дополню еще, Чувашия пишет: «Главное сейчас — спасти страну, объединившись вместе», — интересная мысль.
Давайте послушаем нашего следующего эксперта, это Олег Шибанов, директор Финансового центра СКОЛКОВО-РЭШ. Олег Константинович, здравствуйте.
Олег Шибанов, директор Финансового центра СКОЛКОВО-РЭШ: Добрый день.
Константин Чуриков: Вот мы все такие разные: руководители бизнеса, которые принимают решение кого-то сократить, урезать зарплату; люди, которые нам пишут про минималку и про зарплаты меньше минимальной. Как нам сейчас в этих условиях объединиться вместе и через выживание добиться процветания? Как это сделать?
Олег Шибанов: Мне кажется, история простая: здесь, скорее, государству с бизнесом надо объединиться больше, чем людям с кем-то еще, по очень простой причине — ресурсы сейчас есть у государства и есть у бизнеса, у людей ресурсов довольно мало и сбережения относительно низкие. Люди говорят, что больше двух месяцев на то, что отложили, не проживут. Поэтому, к сожалению, нам нужно ожидать, чтобы бизнес и государство как-то согласовали свои подходы к выходу из кризиса.
Константин Чуриков: А разве государство и бизнес еще не объединились? Нам казалось, что они уже давно дружат.
Олег Шибанов: Я бы был очень осторожен в высказываниях о том, что они объединились в выходе из кризиса, потому что пока существенная часть поддержки все-таки до бизнеса не дошла, она наверняка еще дойдет. Но в данный момент времени самый серьезный пакет, который был применен, был, скорее, про людей — это выплаты на детей и предыдущие, еще докризисные, фактически демографические меры с материнским капиталом. Поэтому я бы не говорил пока, что бизнес получает большую поддержку от государства.
Тамара Шорникова: Есть у нас еще один телефонный звонок, Любовь из Москвы, давайте вместе послушаем. Любовь, здравствуйте.
Зритель: Здравствуйте. Я звоню как раз со стороны предпринимательской сферы... Я услышала, о чем как раз сказал эксперт. Действительно, бизнес еще не получил практически ровным счетом ничего. Я очень много слышу каких-то негодований со стороны сотрудников, но это, конечно, печально, когда работодатель пользуется ситуацией и, имея приход, все равно урезает зарплаты. Но, на мой взгляд, сейчас время объединяться предпринимателям со своими сотрудниками и договариваться по максимуму, для того чтобы сохранить...
Тамара Шорникова: Любовь, расскажите немного о себе (извините, что прерываю, мало времени). Вы, во-первых, в какой отрасли, в какой сфере трудитесь? Есть ли у вас сотрудники и как вы с ними договариваетесь? Как ведете себя с ними?
Зритель: Дошкольное образование, детский сад, частный детский сад. Естественно, мы тоже несем убытки на сегодняшний день. Договариваемся о взаимовыгодных условиях, что мы никого не увольняем, то есть на сегодняшний день мы не уволили ни одного сотрудника, у нас сеть детских садов. И да, где-то сотрудники «подвинулись» по зарплате, потому что бо́льшая часть из них работает удаленно, они проводят Zoom-занятия с детками.
Но тем не менее самое главное умение предпринимателя — это коммуницировать, поэтому необходимо коммуницировать со своими сотрудниками и договариваться так, чтобы им было выгодно. Да, есть разные сотрудники, есть те, которые арендуют жилье, с этими нужно договариваться по-другому; есть те, кто живут в своем жилье, с ними нужно договариваться по-другому, и это как раз-таки задача предпринимателя.
Константин Чуриков: Да. Любовь, два вопроса. Первый: вы говорите, что кто-то «подвинулся» по зарплате, а как и насколько люди «подвинулись»?
Зритель: Те, кто работают из дома, получают 50 % своей заработной платы на сегодняшний день. Как только восстановится работа, естественно, они перейдут к той же самой заработной плате. То есть сейчас убытки несу только я со своей стороны, своей прибыли, естественно.
Константин Чуриков: Да. И второй вопрос: а вот по удаленке, вы говорите, через Zoom они как-то с малышами занимаются. А с малышами через Zoom можно как-то их воспитывать, чему-то учить, ну совсем маленьких?
Зритель: Конечно, конечно!
Константин Чуриков: Да?
Зритель: Все возможно, было бы желание.
Константин Чуриков: Понятно, спасибо.
Тамара Шорникова: Да, подтвержу: я вижу, как моя подруга регулярно выкладывает какие-то видео, и там с ним и английским занимаются, и поют они по удаленке, бывает.
Константин Чуриков: Олег Константинович, ваше экспертное мнение: мы выйдем из коронакризиса, если будем продолжать работать по удаленке, или совершенно очевидно, что надо выходить в офлайн, надо восстанавливать реальную жизнь, реальные взаимоотношения?
Олег Шибанов: Абсолютно точно надо выходить в офлайн. Все социальные виды активности — кафе, рестораны, фитнес-центры и так далее — невозможны в онлайне. Есть, конечно, возможность попросить тренера рассказать, какие упражнения сегодня сделать, но это совершенно не то, что тренироваться на реальных тренажерах в этом фитнес-центре. Поэтому я бы сказал, что без выхода из домов и возвращения к офлайновой жизни мы, к сожалению, экономику в норму не вернем. И я боюсь, что это потребует времени, Министерство экономического развития предполагает, что это займет больше полутора лет.
Тамара Шорникова: Возвращаясь к нашему видеоматериалу и нашему опросу, одна из участниц нашего опроса рассказала, что она наняла сейчас сотрудника, за счет урезания своей зарплаты платит ей, все-таки в нашей изначальной статистике было 3 % людей, которые рассказали, что им подняли зарплаты. Кто эти люди, которые сейчас получают больше, которые выигрывают от такой ситуации? Какие предприятия у нас откроются?
Олег Шибанов: Ну, честно говоря, я не думаю, что это широкий спектр людей. Я думаю, они очень сконцентрированы именно в IT или в технологиях, то есть там, где произошел бум роста на услуги, это может быть все от кинотеатров онлайновых до Zoom, до, я не знаю, других компаний, которые занимаются разработкой онлайн-решений. Поэтому такие разработчики — их просто очень хочется перекупить, именно поэтому им повышают зарплату.
Константин Чуриков: И последнее, как прокомментируете реплику зрителя, он пишет: «Коронакризис — это отличный предлог сделать бедных беднее, а богатых еще богаче».
Олег Шибанов: Я не уверен, что кризис — это повод сделать беднее богатых и так далее.
Константин Чуриков: Беднее бедных, а богатых богаче.
Олег Шибанов: Вы знаете, просто, когда вы смотрите на те... Я понимаю. Богатые стали беднее, то есть из-за падения рынка акций, конечно, существенно снизились их богатства, в пропорциональном отношении это трудно обсуждать, пока все-таки у бедных зарплаты какие-то есть, в этом плане они, наверное, меньше пока потеряли. Но это правда, что передел какой-то собственности будет, каждый кризис к этому приводит.
Константин Чуриков: Спасибо. Олег Шибанов, директор Финансового центра СКОЛКОВО-РЭШ.
Ростов пишет: «Думе и правительству надо снизить стоимость электроэнергии и бензина, чтобы экономика и предприятия заработали, это позволит платить заработную плату», — такая мысль.
Тамара Шорникова: «Цены надо снижать, а зарплаты прибавлять», — скандирует Калининград.
Константин Чуриков: И Москва пишет, что «страна ждет решительных мер в развитии экономики, а не заумных разговоров». Сейчас мы уйдем на короткую рекламу, а через несколько минут после выпуска новостей мы поговорим, как конкретные сферы могут работать или им пока не дают работать. Поговорим о сфере услуг как она сегодня себя чувствует.
Тамара Шорникова: Обязательно.
