Образование — это следствие, а не причина богатства
В своей книге Antifragile:Things that Gain from Disorder («Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса») Нассим Талеб доказывает, что иногда вещи являются прямой противоположностью того, что мы о них думаем. Что касается обучения, по мнению профессора, повышение расходов на формальное образование и рост его уровня в процветающих странах является следствием, а не причиной их успеха: «Образование не столько приводит к богатству, сколько проистекает из него». То же самое касается исследований: «Мы видим большое число научных исследований в богатых и развитых странах и в результате, не проведя критической оценки, считаем, что именно исследования приносят этим странам богатство». Профессор Талеб признает, что образование может принести большую пользу человеку и способствовать успешной карьере. Оно также служит стабилизации дохода семей на протяжении поколений, поскольку деньги используются для обеспечения доступа к профессии. Однако он не видит доказательств того, что увеличение расходов на образование и исследовательскую работу эффективно на уровне стран.
Вместо этого Нассим Талеб полагает, что инновации и рост происходят в основном благодаря «антихрупкому принятию риска». Изобретение — результат проб и ошибок. Профессор объясняет успех США, и в частности Силиконовой долины, высокой терпимостью к неудачам. Также важную роль играет практическая работа и передача профессиональных секретов из поколения в поколение. Талеб — большой поклонник ученичества. Он считает, что Германия частично обязана своим экономическим успехом развитой программе ученичества.
Теория вытекает из практики
«Мы создаем теории на основе практики». По мнению Нассима Талеба, инновации вытекают из «случайностей эволюции»: люди пробуют разные варианты наугад и смотрят, какой из них сработает. Однако затем возникает соблазн переписать историю и объяснить успех с научной точки зрения — конкретными научными достижениями. В качестве иллюстрации этой идеи мистер Талеб составил таблицу с примерами (от реактивных двигателей до лекарств и архитектуры), чтобы показать, как авторы учебников ошибочно объясняют изобретения достижениями официальной науки. Он полагает, что «теория описывает, но не дает объяснений». Значительная часть исторической науки обслуживает сама себя, ученые собирают подходящие факты, чтобы составить стройную версию, которая, вполне вероятно, не соответствует истине. По замечанию Талеба, «это не значит, что теории и исследования не играют никакой роли; это значит лишь, что мы одурачены случайностью, то есть переоцениваем роль правдоподобных концепций». Опасность для научного сообщества состоит в том, что они ставят себе в заслугу «обучение птиц полету (читают птицам лекции о том, как надо летать, и верят, что эти лекции — причина удивительных птичьих умений)» и систематически переоценивают свой вклад.
Вторая проблема заключается в том, что академическая культура нередко заставляет «следовать предписаниям, а не использовать возможности», чересчур настаивает на применении теорий, а не эвристических или эмпирических методов, рождающихся в процессе практической работы, а не разговоров. Профессор Талеб отмечает: «Мой опыт общения с эффективными практиками показывает, что они могут выражаться невнятно — но им и не требуется тратить энергию на то, чтобы выражать свои идеи (и аргументировать их) с использованием красивых фигур речи».
Смысл образования — получение глубоких знаний
«Я сказал своим детям не беспокоиться об оценках, а наслаждаться учебой». Несмотря на свое недовольство некоторыми видами формального образования, Нассим Талеб — активный сторонник обучения. Однако он считает, что пользу приносит не «превращенное в товар, расфасованное, упакованное в розовенькую обертку знание, которое можно купить на рынке и использовать для саморекламы». Полезна же способность «брать чужие идеи и использовать их с выгодой для себя, исправлять недостатки мышления, которые, по всей видимости, блокируют способность человека учиться у других». Суть образования заключается во вдохновении и доступе к лучшим идеям человечества. Еще одна важная составляющая образования — достижение собственных целей. Господин Талеб рассказал, что, заинтересовавшись прогнозами и математическим моделированием, он заказывал и буквально проглатывал все книги на эту тему, которые мог достать. У него нет времени на получение поверхностных знаний: «Я терпеть не могу людей, которые, не проделав большую работу в библиотеке, думают, что они открыли в своей предметной области нечто ценное и оригинальное… разве читатель прислушался бы к мнению врача, который не читает медицинских журналов?»
Талеб связывает образование со своей идеей антихрупкости. Он определяет ее как способность некоторых объектов становиться прочнее под давлением. Чем старше идея, тем более антихрупкой она становится и тем дольше просуществует. Он прославляет мудрость предшествующих поколений. История и классика могут многому нас научить. Одержимость новейшими идеями, наоборот, делает людей уязвимыми: «Остерегайтесь расточительных людей, “знающих свое дело”: рыночное кладбище непропорционально хорошо заполнено самоориентированными на “конечный результат” целеустремленными победителями. В противоположность их обыкновенной манере вести себя как Повелители Вселенной, они выглядят бледными и тихими на пути в центральный офис для обсуждения соглашения об увольнении».
Вкладывайте в людей, а не в идеи
Известно, что венчурные инвесторы «поддерживают наездника, а не лошадь». Люди надежнее бизнес-планов. По мнению Нассима Талеба, крайне важно рассматривать все варианты. Люди, которые обдумывают проблему со всех сторон, пробуют различные идеи, принимают неудачи и неожиданные случайные события, чаще всего добиваются успеха. «Очевидно, деньги должны идти “кустарям” — напористым предпринимателям, которые точно не упустят ни одной возможности». Обеспечить это — вот истинная цель обучения.
