Модераторами встречи выступили Елена Дубовицкая, директор Центра устойчивого развития Школы управления СКОЛКОВО, и студент 2 курса бизнес-бакалавриата СКОЛКОВО и МФТИ Николай Романов. В дискуссии приняли участие Анастасия Кабаева, исполнительный директор технологической практики компании «Технологии доверия» или ТеДо (ранее – PWC); Дарья Фокина, CEO студии искусственного интеллекта и эксперт по привлечению зумеров в компании, выпускница программы MOOVE; Екатерина Черкасова, руководитель образовательного направления ВК; Андрей Щербенок, профессор, директор программ бакалавриата Школы управления СКОЛКОВО.
Участники сессии «Мифы и правда о молодежи в России. Изменения трудовых и потребительских паттернов» решили сфокусироваться на ключевых паттернах поведения, касающихся потребления, образования и отношения к цифровым технологиям, искусственному интеллекту. Не оставили без внимания также отношения молодого специалиста и работодателя, которому приходится подчас решать не только вопросы привлечения молодых талантов, но и разрабатывать специальные программы, чтобы мотивировать их продолжать работать в компании.
Молодежь потребляет более осознанно и заботится об экологии. Миф или правда?
Николай Романов: Отвечу исходя из собственных наблюдений. Готовясь к этой сессии, я поинтересовался мнением своих одногруппников и студентов на год младше. Я привел в пример миф, будто молодежь более ответственно относится к экологии, готова даже переплатить за то, чтобы продукт был экологичным. Это абсолютно не так. Мы готовы переплатить, скорее, за следование тренду. Но за экологию – нет. Думаю, что молодежь не так уважительно относится к экологии. Нам это не принципиально важно.
Елена Дубовицкая: В рамках обсуждения я хотела бы также поделиться предварительными результатами исследования “Молодое поколение как драйвер ESG-трансформации в России”, которое мы сейчас проводим в Центре . Нам удалось собрать уже более 1 тысячи ответов, 82% из которых – молодые люди от 15 до 35 лет.
Среди наших респондентов мы видим готовность платить дороже за продукт, который они регулярно потребляют, если он станет более устойчивым (75% респондентов). Под устойчивым продуктом при этом имеется в виду тот, который соответствует принципам устойчивого развития и произведен ответственной компанией.
Также, если смотреть, сколько молодое поколение готово переплачивать: 63% – до 10%, 9% – от 10 до 30% и 3% – более 30%.
Также хотелось бы обратить внимание на то, какую продукцию, произведенную экологически безопасным способом, молодежь покупает уже сейчас - в основном это средства бытовой химии, косметика, средства гигиены – 58%, далее одежда, обувь, аксессуары (33%), а также продукты питания.
Молодежи сейчас важна не столько зарплата, сколько комфортные условия труда и наличие смысла в работе. Миф или правда?
Дарья Фокина: Эта тема всегда острая. Исследование, опубликованное Forbes, подтверждает, что есть несколько факторов.
Первый вывод, который можно сделать: помимо зарплаты есть другие важные факторы. То есть только переманить зарплатой уже не всегда удается. Сыграть может ощущение значимости работы.
На втором месте профессиональный и карьерный рост. Зумерам важно, чтобы их ценили, помогали развиваться в их четкой траектории, становлении их лидерских качеств и профессиональных компетенций.
В топ-5, конечно, входит зарплата. Но что мы подразумеваем под зарплатой как таковой? Не ее наличие или отсутствие. Мы подразумеваем, что она, во-первых, растет по понятным критериям, а не как начальник сказал: «Давай тебе просто так дадим еще немного денег». Человек, приходя в компанию, понимает, что есть определенный критерий, который он должен выполнять для того, чтобы перейти на следующий уровень зарплаты. Уровень заработка тоже имеет значение. Хорошо, когда он выше рынка, потому что молодые приходят сначала в общежитие, потом собираются в каком-то ресторане и рассказывают, кто сколько зарабатывает. Конечно, никакому человеку не хочется с этой точки зрения быть ниже, чем его окружение, его коллеги.
Но тут, трактуя результаты исследований, отмечу, что работодатели совершают главную ошибку. Они думают, что зумерам не нужны деньги. «Мы им поставим Xbox, пуфики и печеньки дадим. И платить вообще не будем. Или будем платить 20 тысяч рублей в Москве», – примерно так рассуждают. И это на самом деле самая большая ошибка, которую совершают работодатели. Потому что важно понимать, что зарплата – это базовая характеристика. Здорово, конечно, что у зумеров есть и другие ценности, ощущение значимости работы, профессиональный рост. Их нужно надстраивать над зарплатой, а не заменять ее «печеньками».
Екатерина Черкасова: Добавлю несколько замечаний, так как работаю с молодым поколением в IT-компании. Через наш VK Education проходят все молодые специалисты – джуны, которые входят в компанию. И по опыту я бы, наверное, тоже подтвердила, что все-таки не всегда зарплата для них является превалирующей историей. Важен коллектив и важны смыслы. Наверное, я бы поставила это в больший приоритет, повыше. И по моему наблюдению в целом, когда я работаю с ребятами, для них деньги уходят немножечко на второй план. Но вот смысл и то, что они делают, осознание значимости задач, которыми они занимаются, мне кажется, все-таки важнее.
Анастасия Кабаева: Помимо того, что я исполнительный директор, я работаю в консалтинговой компании. В моем прямом подчинении порядка 100 человек. Средний возраст этой команды – 23 года. Это как раз то поколение, про которое мы сейчас тут все говорим.
На самом деле те же ценности преобладают и у людей более старшего поколения. Есть две базовые причины, почему люди в 23 года уходят из компании. Первая причина: они уходят, потому что им дают в другом месте более высокую зарплату. Деньги – причина номер один. И вторая причина: им не нравится их текущий начальник. И, я уверена, те же самые причины были 20, 30, 40 лет назад.
Елена Дубовицкая: Несколько цифр в подтверждение всему ранее сказанному также из нашего исследования. В топ-5 критериях, почему устраиваются на работу, заработная плата находится на пятом месте. Хотя, справедливости ради, разрыв между вариантами ответа не очень большой. Тем не менее важно также учитывать и другие факторы, например,хорошая атмосфера в коллективе стоит на первом месте, далее - гибкий график, work-life balance, репутация компании (сюда также входит и то, насколько она ответственно относится к своим сотрудникам). И цифра, на которую я хотела бы обратить внимание аудитории - 85% готовы сделать выбор в пользу более устойчивой компании, даже если заработная плата будет меньше,
Я понимаю, что вопрос денег очень существенный, но при прочих равных выбор падет будет в сторону устойчивой компании, которая заботится о своих сотрудниках.
Также стоит добавить и про причины ухода. Самые популярные ответы - задержка заработной платы, недружелюбная атмосфера в коллективе и харассмент.
Молодежь пренебрегает традиционными профессиями и предпочитает сферу IT. Миф или правда?
Екатерина Черкасова: Совсем недавно мы проводили совместное исследование в рамках проекта «Твой ход», и в подавляющем большинстве молодежь, прошедшая опрос, стремится к саморазвитию в жизни и в карьере. Мне кажется, в этом и состоит ключевая история, почему многие стремятся в IT?
Сейчас дефицит кадров, безусловно, есть, и это означает, что можно претендовать на более высокую зарплату. А если мыслить глобально, кажется, что сейчас все пронизано нашими технологиями, жизнь просто максимально цифровизируется. IT – это не только чистое программирование, IT приходит в медицину, в спорт. Технологии нужны в каждой отрасли. Поэтому кажется, что сейчас все это активно стало развиваться, и очень сильно привлекает история про комфортные условия. Привлекают и интересные задачи, особенно когда идет развитие технологий, когда понимаешь, что можешь двигаться не только в своем классическом направлении, но и при этом зайти в IT, даже если тебе нравятся какие-то креативные индустрии или диджитал-история.
И мне кажется, что новые технологии лишь освобождают ресурс, позволяют человеку реализовывать свой больший потенциал. Технологические продукты становятся лучше, они совершенствуются. Искусственный интеллект, безусловно, какую-то часть на себя заберет и высвободит ресурс людей, и мы просто двинемся вперед, мы начнем делать что-то большее, лучшее.
Дарья Фокина: У меня есть интересная статистика по искусственному интеллекту – из-за него уволится 85 миллионов человек в мире к 2025 году. Но о чем молчат исследователи? О том, что 97 миллионов новых людей будет нанято, чтобы обслуживать этот замечательный искусственный интеллект.
К 2030 году, по данным McKinsey, 70% американских компаний будут использовать хотя бы одну фичу искусственного интеллекта и как-то с ним взаимодействовать. Значит, и до нас это тоже рано или поздно дойдет. Почему так происходит? Потому что компании, а работодатели по себе это знают, всегда заинтересованы в том, чтобы кадры делали свою работу лучше, быстрее. А при помощи искусственного интеллекта это и будет происходить.
Не стоит бояться, что искусственный интеллект заменит вас, но стоит бояться, что люди, которые умеют управлять нейросетями и искусственным интеллектом, как раз очень даже могут это сделать. К нам в студию приходят регулярно запросы на подбор таких сотрудников, и это первое направление. Всё больше просят тех, кто знает нейросети, кто умеет применять их в своей работе. Второе направление – разработчики искусственного интеллекта, безусловно.
Но, кроме того, искусственный интеллект создал новые профессии. Например, это редактор текстов нейросети, Prompt-инженер, менеджер искусственного интеллекта. Специальности называются по-разному, но такие запросы увеличиваются по экспоненте в три раза. И если вы еще не освоили нейросети в своей компании или в своей работе, это может привести к двум моментам.
Первый. Если вы собственник, владелец, то конкуренты могут вас очень быстро опередить по скорости. По скорости того, как они проводят свои исследования, по скорости того, как они нанимают сотрудников, как они делают go-to-market strategy, как они быстро выводят продукты на рынок.
Второй. Если вы в найме, то просто со временем искусственный интеллект и умение им обладать станет обязательным требованием. Как было лет 10 назад с PowerPoint, Excel, Microsoft Office и всем пакетом. Тогда тоже было на уровне паники: «Ой, что? Буду, может быть, изучать, пусть медленно, но верно». Потом это стало нормой. И искусственный интеллект будет такой же нормой.
Анастасия Кабаева: Если мы говорим про выбор профессии, то вопрос же всегда в том, как люди выбирают. И мой личный опыт говорит о том, что люди в момент принятия решений, в каком они будут учиться в университете, не очень понимают, чем они будут заниматься после. И когда они выбирают университет, есть всем понятные драйверы: мама сказала, папа сказал, сосед пошел, прошел по баллам ЕГЭ и так далее.
Вот это драйвит выбор, а не то, что одиннадцатиклассник садится, смотрит на билборд VK и говорит, хочу быть джуном через четыре года. Так выбирают профессии не условно обычные люди, как мы тут почти все с вами, а люди, у которых есть с детства какая-то цель. Художники, режиссеры… Когда у человека есть какое-то четкое понимание того, чем он хочет заниматься. Большинство же идет по самому простому пути. Это первый тезис.
Второй тезис. Чем принципиально отличается IT-индустрия от всех прочих индустрий? Для того чтобы встать у станка на Липецком металлургическом комбинате, надо работать инженером в Бауманке шесть лет. Надо знать эту конкретную установку, надо конкретно понимать, как организовано производство, как льется металл, где он добывается и так далее. Это сложно.
А вот научиться базово кодить может любой человек. Вот это, на мой взгляд, принципиальная разница, почему люди идут в IT – очень низкий вход. Вам не нужно потратить большое количество времени, усилий, собственных денег для того, чтобы в эту индустрию зайти. Высокий спрос со стороны работодателя. Хорошая заработная плата.
Теперь о том, что у нас будет с искусственным интеллектом. Мне кажется, 100 или 200 лет назад, когда была первая промышленная революция, люди также задавались вопросом, не заменит ли вот эта установка труд всех мужчин. Женщинам тогда работать, как известно, не разрешалось. И все говорили: «Конечно же, заменит. Скоро мы все умрем». Но, как мы видим, вроде справились.
В целом у нас экономика услуг. И, скорее всего, экономика услуг будет дальше развиваться. И искусственный интеллект – это просто инструментарий, который вы можете использовать.
Но отвечу на вопрос о том, заменит людей или нет. Чем больше люди используют искусственный интеллект, тем выше роль эксперта. Потому как все, что он вам там находит, какую информацию и статистику соберет, требует высокой экспертизы. А для того, чтобы у нас рождались эксперты, нужно время. Десять тысяч часов.
Но, соответственно, я вижу и основной риск как будущий работодатель. Если я сейчас возьму всех своих младших консультантов, которые, если честно, вообще ничего не умеют, то это просто абсолютнейшая инвестиция фирмы. А если я сейчас возьму и заменю их искусственным интеллектом, и то, что у меня консультант делал неделю, искусственный интеллект мне сделает за десять минут, то через четыре года я останусь без сотрудников. А новых экспертов не появится.
И вот здесь я вижу основной внутренний конфликт корпораций по использованию искусственного интеллекта. Мы будем его использовать, мы найдем способ, мы все равно будем искать возможность повышения эффективности своих внутренних и внешних процессов. Как мы в этой связи будем обеспечивать рост экспертизы при условии, что рутинная работа будет делаться искусственным интеллектом? У меня вот такой вопрос.
Андрей Щербенок: У нас грядет революция в образовании в связи с искусственным интеллектом. Я думаю, что средний российский вуз через пару лет будет выглядеть следующим образом: искусственный интеллект пишет программу курса, профессор его озвучивает, если это онлайн, то он даже может просто свой аватар использовать, задает задание, сформулированное искусственным интеллектом. Студент с помощью искусственного интеллекта сдает эти задания, пишет дипломы, курсовые, решает задачи. Я знаю, в некоторых сильно продвинутых вузах уже на IT просто все студенты с помощью искусственного интеллекта пишут задания. И в финале профессор с помощью искусственного интеллекта будет эти задания проверять. То есть образовательный процесс будет происходить полностью без участия человека.
Но откуда возьмутся люди, которые умнее искусственного интеллекта, чтобы они выступали в качестве эксперта и смотрели, что правильно, что неправильно – совершенно непонятно. Непонятно потому, я думаю, что мы получим поляризацию общества, ведь одно дело – человек, который умеет писать статьи, а другое – оператор ChatGPT, который умеет пользоваться ChatGPT для написания статьи. Это, допустим, как таксисты. Каким был крутым специалистом московский таксист до GPS и онлайн-карт! Человек должен был знать Москву, это был высококвалифицированный рабочий, который должен был годами учиться для того, чтобы вообще ездить по Москве. Сейчас любой человек, который умеет водить машину, может быть московским таксистом. Поэтому проблема состоит в том, каким образом мы можем воспитать и сохранить интеллектуалов, которые могут все продукты технологического прогресса контролировать, а не расплодить специалистов, которые из креаторов становятся операторами разного рода систем искусственного интеллекта, на самом деле не понимая, как это работает.
Бакалавриат СКОЛКОВО и МФТИ, например, претендует на то, что мы пытаемся сделать людей, которые будут умнее, чем искусственный интеллект. Но это очень сложно. Студенты изучают и точные науки на физтехе, и гуманитарные науки, и социальные науки, и бизнес, достаточно глубоко и в разных междисциплинарных сочетаниях. Может быть у нас получится. Анастасия Кабаева: Я абсолютно согласна. Но есть еще одна очень важная вещь – принятие нестандартных решений. Если мы говорим про искусственный интеллект, то он смотрит на статистику и по ней делает определенные выводы. А найти нестандартное решение или иметь возможность проанализировать то, что вы видите, принять во внимание факторы, которые возможны, – это большая экспертная работа. И для того чтобы делать это качественно, нужна пресловутая насмотренность, нужны те пресловутые 10 тысяч часов.
Дарья Фокина: Я хочу выступить омбудсменом, я всегда защищаю молодое поколение. И искусственный интеллект теперь тоже защищаю, видимо, по нескольким причинам. Я более оптимистично настроена к ИИ, поскольку это, безусловно, помощник, который ускоряет многие процессы.
И по поводу молодого поколения и образования. Мне кажется, всегда нужен баланс. Безусловно, важно изучать фундаментальные науки, безусловно, важно их преподавать, но и практикоориентированное образование должно быть. Нужно, чтобы больше работодателей заходили в вузы и говорили: «Нам нужны вот эти и эти компетенции». Нужно, чтобы люди могли без ущерба фундаментальному образованию вникать в рабочие задачи и не забывать все, чему их учили в вузах.
Молодежь – это…
Участники дискуссии, рассмотрев расхожие мифы о молодежи, отмечали, что не стоит ждать изменений от какого-то конкретного поколения. Развиваться, менять отношение к процессу образования, приобретать новые навыки и компетенции необходимо всем вместе. Молодежь – это талант, вызов, настоящее и будущее одновременно. Хочется верить во вдохновение и талант поколения зумеров, которые поможет раскрыть практикоориентированнное образование.
***
Статью подготовила Ирина Кедровская
Статья опубликована во втором выпуске журнала Школы управления СКОЛКОВО «Новая оптика». Скачать номер можно по ссылке в онлайн-библиотеке СКОЛКОВО.
Программы бакалавриата Школы управления СКОЛКОВО
