Сегодня производственный комплекс при проведении импортозамещения сталкивается с трудностями в нескольких секторах. Первый сектор — инфраструктурный. Раньше все компании использовали зарубежные системы хранения данных. После их ухода российские организации по производству подобных систем устанавливают на свой продукт завышенные цены, и мы до сих пор вынуждены использовать заграничные поставки по альтернативным каналам, хоть и с временными издержками.
На уровне операционных систем и баз данных тоже произошли негативные изменения. Большинство бизнесов работало с Microsoft, и, когда возникла необходимость переходить на что-то другое, оказалось, что работающих операционных систем не так много. Мы попробовали четыре, но ни одну из них даже не смогли завести на складе. Эту и другие проблемы вендоры не хотят решать, потому что они не заинтересованы в продуктовом подходе и улучшении продукта.
Со стороны решений, например, по цифре и управлению данными, появляется проблема с мелким софтом. Переход с хранилища мелкого софта на другие решения трудозатратен, и тут вновь встает вопрос заинтересованности вендоров, их готовности производить продукт исходя из нужд предпринимательского сектора. К сожалению, сами вендоры не приходят с запросом сделать свой продукт лучшим на рынке. Они просто хотят его продать.
Сложности импортозамещения в стране: финансовый сектор
Андрей Зорин, ex-начальник управления автоматизации розничных процессов, Банк «Открытие»
В финансовом секторе большинство проблем связано с open source — программным обеспечением с открытым исходным кодом. Когда я работал в банке «Открытие», к 2021 году у нас уже была готова импортобезопасная программа на open source, но возник ряд проблем.
Первая — как закупить open source? Сейчас появился успешный сегмент бизнеса, который его легализует и перепродает. Однако большой вопрос, насколько такой способ покупки-продажи ПО полезен для всего импортозамещения страны и экономики с точки зрения издержек.
Другая проблема — как мы можем удостовериться в безопасности софта? Ни одного устоявшегося механизма проверки пока не существует. Есть решения от вендоров по типу «Касперского», но их недостаточно. Необходимо создать регуляторную базу, которая позволила бы получить госметодичку по использованию.
Наконец, кто будет писать коды? Учитывая резкий спрос на рынке, многие студенты стали заниматься информационной безопасностью без точного представления о том, что это такое. Сюда же наложились кадровые вопросы, и история с open source заякорилась.
Также есть трудности, связанные с импортозамещением в принципе. В первую очередь, это вопрос цены. В разных областях в России есть поставщики ПО. Например, один поставщик может обслужить 5 клиентов за единицу времени, но к нему в условиях современной реальности приходит 15, 25 и больше заказчиков, и у него возникает резкая необходимость масштабироваться. В таком случае или на работу берут студентов, которые пока ничего не умеют, или поднимают цены.
Кроме того, помимо уже указанной проблемы со студентами, возникает кадровый дефицит в сфере среднего менеджмента. Много людей проходит различные курсы, чтобы получить новую профессию в IT, но работодатели чаще всего скептически настроены к таким кандидатам. Порой людей на начальном карьерном уровне проще не брать на работу, чем учить всему с нуля. Как же готовить «средних» специалистов — пока непонятно.
Решения регуляторов в сфере импортозамещения
Сергей Прошлецов, советник министра цифрового развития и массовых коммуникаций РФ, Председатель ЦКР Облачные платформы, Председатель Совета по интеграции АПКИТ:
Цифровые решения сегодня могут не только вызывать сложности, но и открывать новые возможности. Российские регуляторы понимают, что нужно потратить много усилий на развитие импортозамещения в стране. Минцифры и Минпромторг поддерживают, прежде всего, госструктуры и субъекты критической информационной структуры (КИИ). Недавно вышли изменения к 187 закону. Там расширился состав субъектов, появились новые постановления, и все, кто относится к КИИ, до января 2025 должен будет перейти на отечественное ПО.
Также в прошлом году был сформирован состав Индустриального центра компетенции (ИЦК). ИЦК — первый механизм поддержки импортозамещения. В него вошли более 30 основных предприятий всех отраслей, и Минцифры выдавало им гранты. 80% от стоимости гранта обеспечивало государство, 20% — вкладывало в реализацию само предприятие. Такая финансовая поддержка позволяла доразвить и внедрить отечественные технологии софта, «вырастить» вендоров, которые вместе с заказчиком будут ориентироваться на продуктовый подход.
Основной механизм поддержки, который существует сегодня, — субсидии Минпромторга и гранты фонда «Сколково». Субсидии выделяются по нескольким постановлениям в зависимости от типов продуктов. 50% оплачивает компания, 50% — государство.
Что касается проблем, обозначенных коллегами, регуляторы работают над снижением стоимости вхождения в сферу импортозамещения. Пока сделать это можно с помощью активного использования облачных решений, и, возможно, в будущем такие решения можно будет использовать не только с точки зрения хранения данных. Например, можно представлять там прикладные решения, подключаясь к ним в режиме SaaS. Сегодня в рамках ЦКР по облачным платформам мы предлагаем российские решения по визуализации, организации доступа к ним, и собираемся дальше поддерживать это направление.
Относительно open source есть такой выход. Компания, с одной стороны, должна собрать у себя на предприятии команду, которая понимает, что необходимо делать применительно к потребностям отрасли. С другой стороны, организации нужно привлекать российских вендоров и интеграторов-внедренцев, создавать такой «пазл», который поможет выстроить некоторые решения. При удачном исходе можно будет применить платформенный подход и выставить свое решение на рынок. В этом и есть будущее — создать единую корпоративную платформу вместе с прикладными системами, которые можно в режиме облака или SaaS предоставлять и себе, и другим. В ближайшее время мы планируем развивать идею такого платформенного подхода и популяризировать ее через ИЦК.
Юрий Клочко, генеральный директор BSSG:
Помимо вышесказанного, нужно рассмотреть и софтовую часть. Представители государства и ведомств часто не обращают внимание на то, что open space — это еще и определенное комьюнити девелоперов. В России есть организации, у которых на борту 2 тысяч девелоперов, но они за 10 лет не сделали ни одного собственного продукта. Почему так?
Карьера девелопера завязана на open source проектах, в которых он участвует. Устраиваясь на работу в IBM и любую крупную компанию, девелопера обязательно спросят, сколько времени он тратит на open source работу. Если регулятор не понимает, что карьера специалистов этой отрасли строится на разделении количества рабочих часов в компании и работы на open space, предлагать какие-то решения бессмысленно.
Второй важный момент, который связан с open space, — это фонды. Например, если у вас есть open space-продукт и его могут использовать все и на всем, им становится сложно управлять. Компания Yahoo в какой-то момент поняла, что больше не может организовать управление open space-продуктом и его нужно кому-то передать. Фонды по управлению такими продуктами стали организовывать этот процесс. В России подобных компаний ноль, и над их созданием точно нужно работать.
***
Статью подготовила Виктория Массан
