Петр Кузнецов: В эфире программа «ОТРажение», мы продолжаем. Позади большой выпуск новостей, прогноз погоды. Куча всего интересного впереди, сейчас большая тема.
Марина Калинина: Большая тема вот какая. Напомню, что вчера в обращении к нации Владимир Путин рассказал о мерах по борьбе с распространением коронавируса и поддержки экономики. Неделя с 30 марта по 3 апреля была объявлена нерабочей для всей страны.
Петр Кузнецов: Кому-то, наверное, хорошо от этого, но точно не работодателям, потому что, судя по всему, оплата этой выходной недели возложена на них. Но работодателю как бы то ни было помогут: например, президент предложил снизить ставку страховых взносов с 30 % до 15 % для малого и среднего бизнеса. Опустим тот момент, что НДС под смягчение не попадает, но, я думаю, мы успеем это обсудить.
Если бизнесу уменьшат страховые взносы до 15 %, это значит, что вместе с бюджетом и пенсионный фонд станет трещать по швам
Марина Калинина: Но тем не менее.
Давайте еще о мерах поддержки граждан подробнее. Все социальные пособия и льготы россиянам будут продлены автоматически в течение следующих шести месяцев, причем без каких-либо дополнительных справок. Семьи с детьми, которые имеют право на материнский капитал, будут ежемесячно получать дополнительно пять тысяч рублей на каждого ребенка. Максимальное пособие по безработице увеличивается до размера МРОТ, то есть до 12 130 рублей, такова же минимальная норма выплаты по больничному листу.
Петр Кузнецов: Путин обозначил еще одну зону риска в текущей ситуации, это кредиты граждан, в связи с чем предложил предусмотреть каникулы как по потребительским, так и по ипотечным кредитам без штрафных санкций.
Об этом и не только, но прежде всего о взаимодействии работодателя и сотрудника, который теперь уходит на выходную неделю, мы будем говорить в большой теме. У нас в студии Владимир Морыженков, профессор бизнес-школы МИСиС. Здравствуйте.
Владимир Морыженков, профессор бизнес-школы МИСиС: Здравствуйте.
Марина Калинина: Владимир Алексеевич, добрый день.
Петр Кузнецов: Ждем с минуты на минуту Олега Шибанова, он к нам присоединится в прямом эфире.
Владимир Морыженков: Давайте, чудесно.
Петр Кузнецов: Давайте разберемся с этой нерабочей неделей, наверное, это одно из ключевых во вчерашнем касательно и сотрудника, и работодателя. Мне интересно, как она будет оформлена, как это на самом деле оформляется, потому что Трудовой кодекс никто не оформлял, бухгалтерии сейчас, наверное, не посочувствуешь, точнее — посочувствуешь, потому что непонятно, что это — простой, каникулы? Что это такое? У нас еще такого... Или это что-то экстраординарное?
Владимир Морыженков: Я хочу заметить, уважаемые коллеги, что наша страна уже долгое время находится на ручном управлении, и начинают сказываться плюсы этого ручного управления. Потому что мы видим, что старая привычка, которая еще идет от коммунистов в управлении, — это всегда проводить какие-то совещания, принимать экстренные меры и проводить ручное управление директивно. Как это оформить? То есть через какие-то каналы налоговых служб будут изданы типовые шаблоны, как все оформить, как провести, как заплатить эти деньги, даже не стоит из этого проблему делать.
Петр Кузнецов: То есть здесь проблемы вы не видите?
Владимир Морыженков: Да, скажут, как сделать, так все и сделают, и потом налоговая скажет, что такие-то документы с таким-то литером так-то оформлять. Все будет сделано.
Марина Калинина: Но, вы знаете, у нас такие всегда путаницы с этим, как сделать, потому что выходит какой-то один акт, потом выходит подакт, потом еще подподакт...
Владимир Морыженков: Хочу вам сказать, что Россия тем и славится, что законы в России мало кто собирается исполнять еще вдобавок, их можно как угодно...
Марина Калинина: Вот это важная вещь.
Владимир Морыженков: Но это способ существования нашего общества, и здесь стоит больше подумать о том, насколько у нас... Есть такой показатель, как коэффициент защищенного периода, то есть сколько дней мы можем просуществовать до начала гибели экономики. И вот если мы сумеем найти какое-то решение, сумеют ли наши правители... Один из плюсов, который мы считали вчера недостатком, — это тотальное огосударствление экономики, и оно сейчас может сыграть определенным плюсом. Вы знаете, такие гигантские корпорации, которые поглотили все, море предприятий, как «Ростех», крупные конгломераты предприятий, которые в государственной собственности находятся, у них есть централизованные средства, они будут выплачивать.
Беда, конечно, большая в том, что вот тот тридцатипроцентный сектор частного бизнеса, который остался всего лишь небольшим островком на территории России, на сегодняшний день терпит катастрофу, ибо у него нет источников доходов. И люди, которые заняты в этом секторе, конечно, могут резко пополнить ряды тех безработных, на которых нужно будет предусмотреть это повышение минимального размера оплаты труда, 12 000 рублей. Конечно, им придется предпринимать какие-то теневые действия, это значит контакт с людьми, это значит способ добычи денег, некая криминализация. Поэтому мы видим, что государству придется сильно потратиться.
Петр Кузнецов: К нам присоединился Олег Шибанов, директор Финансового центра СКОЛКОВО-РЭШ. Олег Константинович, приветствуем вас.
Олег Шибанов, директор Финансового центра СКОЛКОВО-РЭШ: Добрый день.
Марина Калинина: Здравствуйте.
Петр Кузнецов: Мы начали с нерабочей недели, потому что это беспокоит, я не знаю даже, прежде всего кого, рады ли сами сотрудники. Скажите, пожалуйста, это же все на плечи работодателя ложится, вся эта выходная неделя? Насколько это существенная нагрузка?
Олег Шибанов: Сотрудника тоже, потому что мы-то в таком специфическом образовательном бизнесе, нам тоже было неожиданно узнать, что мы теперь целую неделю не должны работать, каким-то образом свои планы из-за этого...
Марина Калинина: А вас не закрыли разве раньше?
Олег Шибанов: Нет, все же в онлайн ушло, практически все университеты работают онлайн что с бакалаврами, что с магистрами, там executive education, наверное, так не работает.
Марина Калинина: А на этой неделе (простите, Олег, что перебиваю) вы и онлайн не можете работать, получается?
Олег Шибанов: Да, это фактически запрет. То есть сейчас вышли разъяснения, которые говорят, что вообще ничего нельзя делать, потому что это выходная неделя. И дальше, извините, вы обязаны не работать.
Марина Калинина: Это какой-то шабат получается.
Олег Шибанов: М-м-м... Да.
Петр Кузнецов: Я можно сейчас добавлю? Я накануне провел в своих соцсетях небольшой опрос, в общем-то, проголосовало не так много из тех коллег, друзей, знакомых, которые разбросаны по разным местам, это не только к журналистике имеет отношение. В общем, я вам скажу, что там, по-моему, из пятидесяти только двое сказали, что не будут работать, остальные сказали: «Нам сказали, что продолжаем. Мы, конечно, вам приказать не можем, но...»
Олег Шибанов: Мы можем вообще ткнуть пальцем и сказать, что «Яндекс» попросил сотрудников работать как в нормальном режиме, но это, вообще говоря, если я правильно понимаю, должно быть запрещено. Это действительно на плечи работодателей, если по-честному, должно ложиться, потому что он должен платить зарплату несмотря на то, что сотрудники ничего не делают в это время. И моя надежда была, что это как-то перераспределят с майскими, но пока как-то неочевидно.
Марина Калинина: Еще такой вопрос: а как проконтролировать работодателя, будет ли он оплачивать эту рабочую неделю? Ведь он может просто урезать зарплату потихоньку, и все, на эти дни, заплатить меньше. Всех не проконтролируешь.
Владимир Морыженков: Я думаю, что здесь тоже не будет никакого всплеска, единичные жалобы, вполне возможно, только произойдут, потому что угроза потерять сегодня свою работу перевешивает все те плюсы от этого отпуска, где тебе скажут: «Ну, работай удаленно». Но и еще одна вещь, которая может быть к критике закона, указа, который сейчас поступил: дома, на карантине и не работая, катастрофически тяжело находиться в четырех стенах. Люди, находящиеся в заключении, испытывают крайне катастрофическое положение своей жизни именно из-за того, что они там не работают. Представляете, какие процессы внутри происходят? Это же одинаковое социальное поведение.
Марина Калинина: Особенно для пожилых людей — то, что с сегодняшнего дня они сидят дома, причем три недели, а некоторые пенсионеры ведь тоже работают.
Владимир Морыженков: Да, но я думаю, что с пожилыми будет ситуация полегче: российское телевидение так приучило людей смотреть в телевизор, что вся надежда сейчас на вас, вы выпускаете интересные передачи, вы тем самым поможете облегчению проведения карантина...
Петр Кузнецов: Это правда, чуть ли не единственные.
Марина Калинина: Стараемся.
Владимир Морыженков: Верно.
Петр Кузнецов: Скажите, вот такой момент. Когда работодатель говорит: «Как я ему буду оплачивать эту неделю, если он не работает?», я правильно понимаю, что при этой схеме, грубо говоря, работник в день приносит предпринимателю больше, чем он в день получает, этот работник, да?
Владимир Морыженков: Да-да.
Петр Кузнецов: Это везде — и производство, и продажа — это во всех сферах?
Владимир Морыженков: Да. Но вы представляете, что... Я сейчас говорю в основном от частного бизнеса. Если брать государственный бизнес, то там уже давно огромное количество рабочих мест ничего не приносит, они просто имеют какое-то содержание, заранее забюджетированный способ существования, факта присутствия на работе, и это не так болезненно отразится. А вот болезненно, конечно, в жизни отразится на тех людях, когда частный предприниматель сформировал свой бизнес...
Не зря, кстати, в указе говорится о том, как особенным образом защитить маленьких и средних, потому что они повалятся моментально, ибо у них посчитана эффективность рабочего места, на каждого человека бюджетируются затраты на его содержание пропорционально выручке, и выручка сейчас тотально исчезает у всех, она уже исчезла. Поэтому у людей может возникнуть некое паническое настроение, и их поведение может стать не очень адекватным. И вот здесь, конечно, большое испытание для общества.
Петр Кузнецов: Да, Владимир Алексеевич, уже, увы, не может, а уже давно это происходит.
Марина Калинина: Уже начинается.
Владимир Морыженков: Я мягко, я мягко говорю.
Марина Калинина: У нас есть звонок из Челябинской области, Надежда у нас на связи. Надежда, добрый день.
Зритель: Здравствуйте, уважаемые ведущие и гости студии. У меня немножко паническое сейчас настроение. Я инвалид II группы с ревматоидным артритом, и вот муж у меня работает на сдельной зарплате. Вот в условиях этого карантина как быть и как жить?
Моя пенсия уходит на квартплату и на лекарства. Лекарства, которые я покупала месяц назад, жизненно важные и необходимые, за 1100, сейчас они стоят уже 4000, и то уже в Челябинске у нас их в аптеках нет. Вчера я кое-как уже приобрела свои жизненно важные и необходимые лекарства за 1500 — отечественного производства, России.
В основном моя пенсия, я говорю, уходит на лекарства, на мое, значит, заболевание, ревматоидный артрит который, а вот он на сдельной заработной плате. Как нам быть и как жить? Накоплений у нас нет. Как-то хочу услышать ответ, может быть, что-то посоветуете.
Петр Кузнецов: Да. Олег Константинович?
Марина Калинина: Олег Константинович, а вот действительно, сдельная работа может быть продолжена, несмотря на вот эти запреты, потихоньку?
Олег Шибанов: Я так понимаю, это всеобщие каникулы все-таки, это надо посмотреть будет конкретику. Но похоже, что кроме жизненно важных производств и тех, которые непрерывные и которые нельзя остановить, как у металлургов условно или нефтяников...
Марина Калинина: ...или нас.
Олег Шибанов: У вас прекрасное производство, это действительно крайне важно. Все остальное должно прекратить работу. Но понимаете, когда речь идет о том, что давайте университеты уйдут в эти отпуска условные на неделю, при том что мы и так в онлайне, то есть мы, извините, в общем-то, не контактируем с нашими уважаемыми коллегами и сидим в этом любом программном обеспечении, предоставляем наши услуги. В этой ситуации понятно, что да, действительно, указ вот такой.
Петр Кузнецов: Непонятно, вот нам пишут, как самозанятым быть и ИПшникам, как просчитать потери.
Олег Шибанов: Да практически никому не понятно. Я вот ученый, например, я статьи пишу — мне статьи прекратить писать на эту неделю или все-таки можно еще поработать? Потому что это серьезный вопрос. Статьи научные, ладно, не отследят, а если колонки? Я люблю писать колонки, что с ними делать? Это вообще, наверное, безобразие.
Марина Калинина: А кто-то работает в интернете вообще в принципе.
Олег Шибанов: Да, конечно.
Марина Калинина: То есть это тоже нельзя делать?
Олег Шибанов: А на YouTube выкатывать видео, когда люди сидят дома и вы хотите им что-то показать, — это можно делать или нельзя делать? Я не знаю ответ.
Владимир Морыженков: Ну я бы, коллеги, не стал бы уводить в эту сторону дискуссию, можно ли работать. Тогда можно сказать, можешь ли ты работать у себя на садовом участке. Я хочу, коллеги, заметить, что основа этого указа лежит в том, чтобы вы не находились во взаимодействии друг с другом на территориях или не присутствовали на производственных площадях, там, где вы не должны находиться. Если вы можете делать что-то дома, делайте, чтобы не сойти с ума от собственного безделья, и делайте потенциал, статьи пишите...
Петр Кузнецов: Так вот здесь, раз уж мы на это вышли, еще один из ключевых вопросов, ради чего это все затеяно. Но почему неделя, если там тот же инкубационный период две недели? Нет, я не напрашиваюсь, конечно, я с удовольствием поработаю, но что изменится за эту неделю? Сможем мы благодаря этой неделе каким-то образом предотвратить коронавирусную угрозу?
Владимир Морыженков: У меня на это, я бы хотел сказать, своя точка зрения. Если вы помните, весь предыдущий период до начала вирусной инфекции и вот этих событий мы обсуждали невероятно сложную проблему, часто встречались здесь же в студии, проблему обеднения российского населения и то, что население едва сводит концы с концами. И на сегодняшний день, когда мы говорим о неделе... Те люди, которые сидят сейчас в Администрации президента, в правительстве Мишустина, они сидят и считают, сколько мы можем себе на уровне нашей бедности позволить, сколько запасов у государства, хватит ли, чтобы протянуть эту карантинную неделю. Будет мало, будет вторая карантинная неделя, то есть step by step.
Марина Калинина: Но смотрите: нам же постоянно, чуть ли не каждый день говорят, что у нас есть кубышка, которая достаточно большая, мы ее собираем, копим, ни на что не тратим. Наверное, пришло время ее как-то...
Петр Кузнецов: Фонд национального благосостояния.
Марина Калинина: Да, я про него именно и говорю.
Петр Кузнецов: Где-то было подсчитано, что одна рабочая неделя, вообще если всех взять, это 14 % Фонда национального благосостояния.
Олег Шибанов: Ну это какой-то сильный подсчет. Я просто помню, если я ничего сейчас не путаю, что совокупная годовая зарплата экономики — порядка одиннадцати триллионов рублей, то есть в этом плане не то чтобы Фонда национального благосостояния должно хватать только на 7-8 недель, если правильно я вас услышал. На самом деле, Фонд национального благосостояния был $150 млрд долларов до момента, когда мы начали снова продавать на рынке, плюс часть из этого нужно будет потратить на выкуп Сбербанка у Центрального банка, то есть там, на самом деле, объем средств не то чтобы радикально большой.
Марина Калинина: А зачем им это надо?
Олег Шибанов: Потому что это очень понятный поток дивидендов, потому что Центральный банк должен быть равноудален от всех банков, он не должен владеть какими-то банками, кроме тех, которые он санирует. И это логично, просто вот то, что это именно в 2020 году сейчас выкупают, это так чуть-чуть нетривиально. В этом смысле нам на какое-то время хватило бы, да. Но понимаете, эта неделя чем поможет? Тем, что там все блокируется, то есть все социальные активности невозможны. Караоке закрываются, на самом деле, уже сегодня, по сути.
Марина Калинина: Да там не только караоке закрываются — и кафе, и рестораны.
Олег Шибанов: Вот, и рестораны, и бары, и так далее. То есть в этом плане люди, которые хотели бы потратить эти деньги где-то еще, не попадут ни в кинотеатр, ни в отель, ни куда-то. Поэтому все будет нормально, это действительно поможет немножко застопорить распространение, а там увидим. Действительно, если получится за неделю, будет классно; если нет, но...
Марина Калинина: Да, но это убытки для всех владельцев ресторанов и так далее.
Олег Шибанов: Это для бизнеса огромные убытки, но они, в принципе, должны были в итоге быть закрыты. А вот как компенсировать их убытки — это очень тонкий вопрос. Потому что в Великобритании, кратко скажу, 80 % этих зарплат в связи с карантином обеспечивает государство, и они, собственно, деньги эти бизнесу предоставляют.
Марина Калинина: Но там они 330 миллиардов фунтов выделяют на поддержку...
Олег Шибанов: Там очень большие деньги, да.
Марина Калинина: ...малого и среднего бизнеса, который пострадал.
Петр Кузнецов: Абсолютно. И хочу обратить внимание на то, что среди всех этих позиций почти в каждой позиции: «А если не хватит, то мы еще».
Марина Калинина: То мы еще добавим.
Петр Кузнецов: Сколько нужно будет, практически у всех такое дополнение есть.
Олег Шибанов: Но не у всех получится.
Марина Калинина: А у нас государство сможет возместить эти потери в каких-то приличных объемах?
Владимир Морыженков: Здесь тоже стоит опять-таки сказать, что наша предыдущая внешняя политика определила: мы вынужденно находимся, уж не знаю, по какой причине, но находимся в определенной изоляции, поэтому помогать нам мировые страны и мировые фонды будут неизбежно только из-за того, что мы можем из себя представлять угрозу распространения как ядерного, так и биологического, пардон, вирусного дела. В какой-то период в Советском Союзе нам начали экстренно помогать, когда нефть упала до абсолютных минимумов, у нас начала разваливаться экономика, тогда все сказали: деваться некуда, надо брать на содержание.
Здесь есть другой еще плюс — это выживаемость россиян. Мне кажется, нас тренируют уже около столкновения, скоро будет, на тотальную выживаемость в условиях пустых полок, когда... Я помню свою молодость, говорили так, что в магазинах ничего нет, я абсолютно привычный к этому состоянию дел, но в холодильнике у тебя все есть, каким-то способом ты это достал. Вот как сегодня доставать, когда у тебя кругом вирусная инфекция, когда ты не можешь выйти из дома, вот это уже будет сложно, потому что доставать нужно теперь только через деньги, а модное слово «по блату достал», это было частью нашей культуры, нашей молодости, конечно, сегодня никакого блата не надо, давай деньги. А вот денег как раз сегодня нет, мы уже вошли в канал какого-то цивилизованного существования, и существовать придется дальше.
Мне кажется, вирусная инфекция может оказать и чудовищно плохое влияние на нас, и очень хорошее. Могут появиться очень интересные технологии, люди, находясь дома, могут научиться создавать добавленную стоимость силой своих мыслей, силой своего разума. Мы можем стать очень близкими друг другу людьми, стараясь спасти себя как народ. Все сильно зависит, кстати, снова от телевидения и вообще от тех людей, которые держат пропаганду в своих умах, как сберечь Россию. На сегодняшний день нас это сильно объединит со всеми людьми.
Петр Кузнецов: Ну это в будущем возможно, пока на сегодняшний день, например, нам рекомендуют подальше от пожилых держаться.
Владимир Морыженков: И это правильно.
Марина Калинина: Давайте еще телезрительницу послушаем.
Петр Кузнецов: Валентина, Ставропольский край.
Марина Калинина: Здравствуйте, Валентина.
Зритель: Да. Вот знаете, как? Очень, до слез обращение президента меня взволновало. Даже хотела организовать митинг. Вы знаете, как? Очень обидно, что эти деньги, пять тысяч, попадают не тем, кому надо. У нас многодетные семьи — это цыгане, дагестанцы и те, которые не хотят работать. Работы очень много, но никто из них не хочет работать. Поэтому если хотите помочь, деньгами давать никогда не надо многодетным семьям. Я работаю продавцом и знаю, что они покупают на эти деньги: сигареты и пиво для своей нужды.
И еще другой вариант. Вот смотрите, еще занимаюсь я пассажирскими перевозками. У меня перевозки упали на 50 %. Куда мне обратиться, чтобы я могла получить что-то, компенсацию, что ли? Очень много «левых» перевозчиков.
Марина Калинина: А какими пассажирскими перевозками вы занимаетесь? Такси вы имеете в виду или что?
Петр Кузнецов: Грузовые?
Марина Калинина: Какими перевозками вы занимаетесь?
Зритель: Нет, у меня все по закону, оформлены законные перевозки пассажирские, автобусы.
Марина Калинина: А, пассажирские.
Зритель: Но очень много «левых» пассажирских перевозок, которые таксисты, а им шестьдесят–шестьдесят пять лет — вот они работают. И сейчас я на период карантина закрою свои перевозки, а они будут ездить, их же никто не контролирует, понимаете, как?
И еще вариант. У меня упали перевозки, в связи с коронавирусом упали, наверное. Где я могу получить компенсацию за это все, если можно получить, конечно? Ну а если нет, значит, нет.
Марина Калинина: А мы сейчас спросим об этом Алексея Каневского, это руководитель Комитета по экономике московского отделения «Опоры России». Алексей, вы с нами, на связи? Алексей?
Алексей Каневский, руководитель Комитета по экономике московского отделения «Опоры России»: Алло, да, слушаю.
Марина Калинина: Да, здравствуйте. Вот вопрос нам зрительница задала, есть у нее небольшая фирма, которая занимается перевозками автомобильными. Сейчас она вынуждена ее закрыть и спрашивает, как можно получить какие-то компенсации, куда обращаться, что в этой ситуации делать и может ли она на что-то рассчитывать.
Алексей Каневский: Исходя из ситуации сегодняшнего дня, о том, что нам говорится, о тех решениях, которые приняты, никакой компенсации пока, к сожалению, получить невозможно. И есть практически свершившаяся договоренность о неких отсрочках по платежам, в частности по налоговым платежам, по процентам по взятым кредитам, но это не освобождение от уплаты этих платежей, а всего лишь отсрочка.
Есть пока декларируемая готовность сократить платежи по налогам на страховые взносы, но думаю, что нужно дождаться расшифровки, возможно, не ко всем видам бизнеса будет иметь отношение это сокращение с 30 до 15 %. Если бы оно имело отношение ко всем видам бизнеса... Но это как бы чувствительное, какое-то одно из чувствительных облегчений, это некая действительно помощь, компенсация, но это, пожалуй, единственное, о чем можно говорить.
Петр Кузнецов: Алексей Борисович, нет, мне кажется, что единственное в этом случае, о чем стоит говорить, наверное, так это о том, что на НДС смягчение никак не распространилось, а НДС — это главный налог для бизнеса.
Владимир Морыженков: Да.
Алексей Каневский: Я говорю только о положительных моментах, а на что не распространилось, что не получилось, об этом... Там много чего не свершилось из ожидаемого. На самом деле, бизнес, в частности организации по поддержке бизнеса, обращались с большим количеством предложений к правительству о разного рода возможных сопутствующих действиях, но мы сейчас имеем что имеем. Реальное из всего услышанного сокращение, облегчение идет только по страховым взносам, все остальное — отсрочка, но, на мой взгляд, она малоэффективна. Про НДС вообще мы не говорим, мы тоже говорили про НДС, но НДС сразу, как мы слышали, не обсуждается, это чувствительный налог, самый собираемый, его оставили, как и прежде, без изменений.
Петр Кузнецов: Хотя надежда была, да, у вас лично?
Алексей Каневский: Маленькая надежда, если честно. НДС — это такая, как я сказал, одна из самых пополняющих бюджет статей, и вряд ли правительство сейчас с огромным количеством выбывающих статей бюджета коснется НДС.
Петр Кузнецов: Спасибо.
Марина Калинина: Алексей Каневский, руководитель Комитета по экономике московского отделения «Опоры России».
Петр Кузнецов: Олег Константинович, меня, знаете, что беспокоит? Вот это снижение с 30 до 15 %, а ведь 30 % — это же суммарная ставка, да? То есть в нее входит часть «пенсионки», часть еще чего-то...
Олег Шибанов: Да.
Петр Кузнецов: Так вот, в таком случае это снижение до 15 % как будет считаться? Это значит, что в пенсионный будет меньше идти? Какая часть куда будет идти теперь?
Олег Шибанов: Вот видите, какие вы задаете острые вопросы... Нет, на самом деле совершенно непонятно, это действительно сильный удар по бюджету, то есть коллега совершенно правильно все сказал. Это не только помощь бизнесу, это, с другой стороны, и сильная проблема для федерального бюджета. То есть в этом плане насколько удастся для всех бизнесов это ввести, непонятно. Если это для малого и среднего бизнеса вводится, там будут интересные манипуляции, чтобы стать малым и средним бизнесом, ну то есть, как всегда, вот эти истории еще из 1990-х и 2000-х. Поэтому, не знаю, мне пока непонятно совершенно.
Марина Калинина: А какие еще бы меры? Насколько эти меры действительно, с вашей точки зрения, будут полезны предпринимателям? И какие еще меры надо было бы ввести в качестве поддержки?
Владимир Морыженков: Коллеги, не стоит так сильно заострять внимание на поддержке. То, что можно выпросить у правительства, правительство ни за что не даст, потому что оно должно рассчитывать на худший сценарий развития событий с этой эпидемией, тут уже будет не до поддержки бизнеса, а до поддержки того, чтобы на нашей земле русскоговорящее население сохранило права на свою жизнь.
И я хотел бы обратить ваше внимание на одну важную вещь. Существуют два сценария, как может пойти ситуация. Слава богу, что мы последние в очереди на развитие, то, как идет динамика заболевания, нас как бы причисляют к итальянскому сценарию волнообразного захвата вирусом населения. И есть ситуация китайская, ситуация Уханя, где совершенно жесткими мерами, уголовную ответственность ввели, сразу увидели уровень проблемы и сумели справиться по-китайски. У нас механизм взаимоотношения властей с населением довольно хорошо отработан, он жесткий, и мы сможем... Италия не сможет так сделать, как смогли бы мы, то есть нам китайский метод позволит быстрее справиться, если мы пойдем по китайскому пути. Но готово ли население себе выбрать?..
Я в этом отношении, что у нас такое количество слушателей большое: люди, оцените себе, что каждый личный ваш вклад находиться в карантине, дома, самоизолироваться — это ваша железная возможность помочь самим же себе попасть по китайскому сценарию. Потому что денег абсолютно надолго в казне нет, сравните два триллиона долларов Трампа, который сегодня заявил, что выдает населению, и наши 150 миллиардов на население. Вы понимаете, что мы долго не сможем продержаться? Методов лечения особенных нет, чеснок поедать призывать вас? Нет, одна надежда, что вы сами выздоровеете, выживете. Так не усугубляйте же себе жизнь сегодня, позволяя вирусу производить захват до тех пор, пока вы лично своими глазами не увидите сотни трупов людей, которые умерли, из ваших родных и близких, войдете тогда в шок и будете уже прятаться по норам неизвестно в каких землянках и лесах.
Поэтому я считаю, что, конечно, первый сценарий, китайский, совершенно жесткого воздействия на взаимоотношения, так, как к Болотной когда-то относились, вот так сейчас надо отнестись ко всему, что есть по делу в отношении болезни, потому что у нас общий враг, этот враг может привести в итоге к разрушению экономики, и мы уже как будем подниматься — неизвестно.
Марина Калинина: Олег, вот у меня такой вопрос. Вся эта ситуация с коронавирусом, вообще со всем этим, может как-то кардинально изменить подход к экономике в стране? Какой-то отход от этого сырьевого сектора, переход к реальной экономике, инвестиции в реальный сектор экономики? Развитие чего-то другого, каких-то технологий — вот это может быть причиной для рывка из этого болота, в котором мы долгие годы находились?
Олег Шибанов: Смотрите, здесь две компоненты. Первая — это то, что у нас нефть и газ все-таки где-то порядка 18 % ВВП, то есть это не такая большая часть. Она, конечно, связана с нашими импортными возможностями и так далее, и так далее, но по факту мы все-таки очень много производим услуг внутри экономики, не только товаров. И в этом плане нормально, что мы ими пользуемся. К сожалению, плохая новость в том, что эти услуги — это во многом малый и средний бизнес, от парикмахерских до кинотеатров...
Марина Калинина: Которые сейчас как раз и страдают.
Олег Шибанов: Которые сейчас под огромным ударом. И в этом плане эта диверсификация, о которой очень бы хотелось поговорить и которую хотелось бы увидеть... Не знаю, мы все садимся дома и начинаем делать такое, что завтра у нас триста миллионов просмотров какого-нибудь мощного видеоролика по всему миру, русских, россиян снова очень сильно любят и наши услуги, и товары начинают яростно покупать. Это было бы замечательно, но это не произойдет так легко и просто. И сейчас удар, собственно, по той части экономики, которую мы все и хотим, которая диверсифицирует нашу экономику. Поэтому я боюсь, что ответ — нет, не поможет.
Марина Калинина: У нас есть...
Петр Кузнецов: ...Белгородская, да?
Марина Калинина: Да, Олег нам дозвонился из Белгородской области. Олег, здравствуйте.
Зритель: Здравствуйте. Я звоню вам с Белгорода. Вот идет в стране борьба с коронавирусом, что закрываются кинотеатры, рестораны, кафе. А рынки «Садовод», «Люблино», все автобусы со всей России едут туда! И там, я думаю, не меньший очаг, чем из-за рубежа люди приезжают.
Петр Кузнецов: Вот примерно на таком же рынке в Китае все и началось, как раз сегодня стало известно, что найден первый заразившийся, это какая-то женщина, которая работала на рынке в Китае.
Марина Калинина: Да?
Петр Кузнецов: Да. Интересно, что она сейчас чувствует, она жива. Да, спасибо, спасибо.
Владимир Морыженков: Очень правильно.
Петр Кузнецов: Знаете, в каком вопрос из того, что вчера услышали, мы уже второй день пытаемся разобраться? Налог на процентный доход по банковским вкладам, если общая сумма больше одного миллиона. Одни считают, что это всего 1 % вкладчиков, вот АСВ говорит, что совокупная доля вкладов, превышающих один миллион рублей, составляет 55,3 %. Кто попадает под это? По сути, это же новый налог 13 %.
Олег Шибанов: Это новый налог, и здесь нет никакого противоречия между цифрами 1 % и 55 % по очень простой причине — у нас дичайшая концентрация депозитов в российской экономике. Я знал до этого, что 3 % людей держат 90 % депозитов по суммам. Теперь я узнал новое число: 1 % людей, судя из послания президента, держит 55 %, судя из того, что говорит АСВ. Поэтому это совершенно нормальная ситуация, просто эти депозиты зачастую разбиваются, кладутся в разные банки, потому что у нас есть, собственно, страхование до 1,4 миллиона рублей, поэтому нормально, что люди действительно хранят их в таких разбитых...
Марина Калинина: Так тут совокупный будет все-таки... ?
Петр Кузнецов: Совокупный.
Марина Калинина: В совокупности сумма миллион? Или если у тебя на каждом счете лежит по 200 000, то ты можешь не платить?
Олег Шибанов: Видимо, в совокупности, потому что это отслеживается не очень сложным образом, в том числе и Центральный банк...
Петр Кузнецов: Чего об офшорниках не скажешь, которым 15 % теперь.
Олег Шибанов: С офшорами сложнее, да, но там тоже видно, кто конечный получатель, то есть в этом плане тоже будет не очень сложно сделать. Здесь чуть-чуть придется модерировать. Я просто вам напомню, что есть такая штука, как полная долговая нагрузка, которая была введена в октябре 2019 года, когда отслеживается, насколько человек закредитован и имеет ли он право брать еще кредиты. И банкам напоминают: если он будет пытаться брать кредиты, это будет очень большой риск для банка — и повышенные обязательства банка резервировать средства против этого риска. Поэтому в России уже много имплементировано... И с депозитами тоже найдут, как имплементировать, причем там не только депозиты, но и ценные бумаги...
Марина Калинина: Я спрошу так аккуратно: а это нормальная ситуация, когда в стране происходит то, что происходит сейчас, вводить новый налог?
Владимир Морыженков: Конечно. Я считаю, что абсолютно...
Петр Кузнецов: В таких условиях?
Владимир Морыженков: Я считаю, что это абсолютно правильная...
Петр Кузнецов: В условиях кризиса появляется новый налог.
Владимир Морыженков: В России есть группа богатых людей, она не самая большая по отношению к населению. Если эта группа людей собирается дальше продолжать жить на территории России и попытаться сберечь эту страну, она должна поделиться своими доходами очень простым образом — она не своим капиталом делится, а делится частью своего дохода, своей прибыли. И за счет этой прибыли правительство Мишустина предлагает немножко покрыть те издержки, которые связаны с коронавирусом.
Нас всех объединяет... Дело в том, что бедные, не имея возможности получить доступ к работе, тоже делятся своим... Это как бы налог, они вообще ничего не получают в ответ, понимаете? Поэтому я считаю, что это очень справедливо, и мера могла бы быть довольно более жесткой.
Петр Кузнецов: У Мишустина не забалуешь.
Владимир Морыженков: Ну и правильно.
Марина Калинина: Я могла бы понять, если бы это была сумма не миллион, а, допустим, десять миллионов, тогда мы говорили бы о богатых людях, о той прослойке, которая у нас есть.
Петр Кузнецов: Так если средний класс у нас, как выяснилось...
Владимир Морыженков: Да, 17 000 рублей.
Петр Кузнецов: Семнадцать тысяч...
Олег Шибанов: Ну вы же понимаете, что от послания до имплементации пройдет некоторая работа? Возможно, по результатам этой работы будут какие-то чуть более точные выводы или чуть другие, может быть, суммы. Это вполне возможно, то есть здесь нет такой жесткой догмы, что прямо вот один миллион — и все. Потому что вы правы абсолютно, миллион — это как минимум некоторые пенсионеры, которые дособирали эти деньги за долгие-долгие годы жизни и живут на проценты с не очень большим годовым доходом, между прочим, от этих депозитов. Но мое подозрение, что все равно это будет чуть-чуть меняться, будет обсуждаться более конкретно.
Петр Кузнецов: Да, или не 1 400 000, которые попадают под страхование...
Владимир Морыженков: Плюс сам депозит в условиях нынешней девальвации просел на 20 %. Я все хорошо понимаю, но тех, кто сегодня обладают деньгами, и тех, кто сегодня не обладают никакими деньгами, нас объединяет, коллеги, только одно — это то, что мы...
Марина Калинина: ...все на карантине.
Владимир Морыженков: Нет, что мы все живы, это очень важно.
Марина Калинина: Смотрите, у нас просто мало времени остается, еще один очень важный момент, о чем вчера сказал Владимир Путин: что будут объявлены каникулы по потребительским и ипотечным кредитам без штрафных санкций в случае падения месячного дохода более чем на 30 %. Как нужно доказать, что у тебя упали доходы на 30 %, чтобы тебе дали эти каникулы? Как с этим быть?
Олег Шибанов: Ну либо 2-НДФЛ, либо каким-то иным образом. На самом деле, банки видят, что человек получал в качестве относительно регулярных платежей в предыдущие месяцы и в текущем месяце, то есть в этом плане там доказательная база, еще надо будет посмотреть, что согласны будут принимать государство, налоговики, я не знаю, кто именно будет отвечать за это. Но я думаю, что это будет достаточно просто настроить именно по банковским выпискам.
Петр Кузнецов: Послушаем Юлию из Калининградской области, успеем. Юлия, здравствуйте.
Зритель: Здравствуйте.
Петр Кузнецов: Да, спасибо, что дождались. Говорите.
Зритель: Хотела бы задать несколько вопросов по поводу выплат. Ребенок не ходит в детский садик... Я звонила в отдел материнства и детства, хотела проконсультироваться. Дело в том, что у меня двое детей, ребенок в детский сад не ходит. Хотела подать на вот эти выплаты, которые предлагают, пять тысяч, нам сказали, что в регионе этого закона нет.
Дальше хотела спросить по поводу от трех до семи лет. Опять-таки, у нас в регионе этих выплат нет. То есть я уже ничего не понимаю, на что я могу претендовать. Задала этот вопрос, на что я могу претендовать, сказали: «Вы только 250 рублей можете получать, и все». Это на самом деле так оно и есть?
Марина Калинина: Спасибо за ваш вопрос. Я не знаю, кто сможет ответить.
Олег Шибанов: Я думаю, что нет, это не так, просто поскольку послание было вчера и оно на федеральном уровне, то, конечно, придется еще немножко «допилить» всю эту историю. Просто пока в регионах, я думаю, совершенно не понимают источника средств, но это должен быть федеральный бюджет, скорее всего, и не понимают, как это сделать. Я думаю, что скоро будут инструкции.
Петр Кузнецов: Слушайте, а мы... Я понимаю, что сейчас не до этого, про это все уже забыли, ну как, я про обычных людей. Нацпроекты будем резать, финансирование в таких условиях?
Олег Шибанов: Перераспределять.
Петр Кузнецов: Перераспределять? То есть... ?
Олег Шибанов: Резать их нельзя.
Петр Кузнецов: И так переносим реализацию, а сейчас вообще неизвестно, что будет с ними?
Олег Шибанов: Нет-нет, перераспределять в смысле того, что там есть теперь более и менее приоритетные национальные проекты, потому что нам жить надо.
Петр Кузнецов: А, просто...
Олег Шибанов: Медицина неожиданно стала гораздо более приоритетным нацпроектом, чем условно развитие малого и среднего бизнеса.
Петр Кузнецов: Перекидывать из одного в другое, да?
Олег Шибанов: Да.
Петр Кузнецов: То есть здесь ничего страшного нет?
Олег Шибанов: В данный момент правительство утверждает, что не будет ни в коем случае снижать расходы, будет их скорее несколько повышать.
Марина Калинина: Ну давайте, у нас буквально полминутки, какой-то итог подведем.
Владимир Морыженков: Да.
Марина Калинина: Чего нам ждать в ближайшее время в связи с этими всеми изменениями? Какой прогноз?
Владимир Морыженков: Коллеги, неделя пролетит совершенно незаметно для каждого из вас, вы не успеете перестроиться ни под какие указы, у вас уже есть собственные планы, вы проживете ее, как проживете. Мне хотелось бы пожелать вам: проживите за закрытыми дверьми эту неделю, сделайте свой вклад, вы упростите себе будущее состояние. Я не призываю вас, что вы спасете других людей, это само собой, мы русские, мы обязаны спасти друг друга, но вот сделайте свой вклад в то, что вы позаботитесь о себе, что вас не бросят, когда что-то коснется жизни.
Марина Калинина: Спасибо.
Петр Кузнецов: Спасибо.
Марина Калинина: Олег Шибанов, директор Финансового центра СКОЛКОВО-РЭШ, и Владимир Морыженков, профессор бизнес-школы МИСиС.
Петр Кузнецов: Спасибо.
Владимир Морыженков: Спасибо.
Олег Шибанов: Спасибо.
Марина Калинина: Спасибо вам.
