Разговор Анны Гетманской с участником программы «Глобальное образование» Дмитрием Филоновым об особенностях поиска денег для ведения научной и академической деятельности в российском вузе
С завидной регулярностью мы сталкиваемся с расхожим мнением о том, что российская вузовская система испытывает недостаток в деньгах, и в том числе поэтому сложно заниматься наукой, разрабатывать новые образовательные программы. Насколько это соответствует действительности Анна Гетманская, руководитель программы «Глобальное образование», обсудила с Дмитрием Филоновым, заместителем заведующего кафедры радиотехники и систем управления, руководителем магистерской программы «Телекоммуникационные системы беспроводной связи», ведущим научным сотрудником, доцентом Московского физико-технического института.
Дмитрий является участником программы «Глобальное образование» и получил PhD степень по направлению Инженерная электроника в Тель-Авивском университете в 2020 году.
Из личного архива: Дмитрий Филонов на Петербургском международном экономическом форуме, 2021
На какие деньги живет кафедра или любое другое научно-образовательное подразделение вуза?
Базовая часть финансов кафедры – это преподавательская деятельность, то есть ставка. Переменная часть – это внешнее финансирование. Источники внешнего финансирования можно разделить следующим образом: 1) гранты Российского научного фонда (далее – РНФ) и других фондов; 2) привлечение крупных проектов от оборонки, госпредприятий, индустриальных партнерств.
Раньше вопрос денег у заведующего кафедрой не стоял совсем, деньги просто были. Теперь ситуация меняется, деньги нужно привлекать. Сегодня заведующий кафедрой как администратор должен беспокоиться о материальном благополучии своего коллектива: чтобы они были трудоустроены и получали не только минимальную заработную плату, но и достойную надбавочную часть.
Насколько тема фандрайзинга в целом развита в российской вузовской среде?
К сожалению, ни насколько. Можно говорить об условном разделении вузов или точнее, отдельных подразделений вуза, на два типа: 1) те, кто уже понял, что нужно заниматься привлечением средств, чтобы развиваться, привлекать грамотных специалистов к себе в команду и зарабатывать; и 2) подразделения, которые, как правило, возглавляются руководителями, отрицающими реальность необходимости привлечения финансов – они привыкли к ставочной системе оплаты. Уважаемые люди «второго типа», как правило, работают в нескольких вузах и начитывают свои курсы, им этого достаточно.
По статистике РНФ, только 20% крупных вузов нашей страны в принципе подают заявки на гранты. Остальные вообще не занимаются этим. И основная проблема не в том, что вузы не могут, а в том, что вузы не хотят.
Еще одним замечательным примером привлечения финансов к конечному пользователю является программа «Глобального образования», участником которой мне посчастливилось стать. Для меня эта программа прежде всего про возможности, а не про деньги, но и они, конечно, тоже. Ключевая возможность – это получение опыта зарубежной жизни как в социальном, так и в профессиональном плане. За годы, проведенные за рубежом (аспирантура в Израиле), я смог перенять культуру научной жизни, которая включает в себя, конечно, и практику открытого рынка: хочешь вести интересный проект – выиграй его. Это очень важный принцип, и я через себя пытаюсь интегрировать лучшие зарубежные практики с учетом отечественных особенностей. В мире существуют аналогичные программы, например, в США, Испании, Мексике, Израиле и других странах, и существование их на протяжении долгого времени только увеличивает спрос на участников.
Куда можно обращаться за деньгами вне университета?
В российской вузовской науке основной источник внешнего финансирования – это РНФ. Он объявляет гранты дважды в год. С момента подачи заявки до получения денег проходит от 6 до 12 месяцев, причем сейчас заявки полностью подаются в электронном виде. Также есть гранты и стипендии Президента РФ, Благотворительный Фонд Потанина, Фонд Комиссарова и другие. Причем есть забавные (на самом деле нет) бюрократические особенности подачи заявки. Сама заявка и в дальнейшем договор подаются в электронном виде и подписываются электронной подписью, однако, после его подтверждения обеими сторонами документ необходимо распечатать, подписать «живой» подписью, отсканировать, распечатать в 2-х экземплярах и отправить курьером одной из сторон. Вот такая цифро-аналоговая логистика.
Как узнать информацию о грантах?
Говорить о том, что информация о грантах является неким сакральным знанием совершенно не стоит – информация доступна. Во-первых, есть несколько сайтов-агрегаторов в Интернете про все открытые грантовые возможности, и, следовательно, можно отслеживать новые конкурсы и сроки самостоятельно, во-вторых, конкретно в МФТИ отлажена централизованная рассылка по всем подразделениям обо всех новых объявляемых грантах. К сожалению, можно констатировать, что при всей доступности информации и возможностях вузовское сообщество не хочет, не приучено, не замотивировано подавать заявки на получение дополнительных денег.
Часто можно наблюдать парадокс: руководители подразделений осознают, что либо у тебя есть проект, на деньги которого ты можешь платить своим сотрудникам зарплату, либо его нет, – и тогда все заканчивается. Но даже в этом случае количество заявок от вузов очень низкое, и научному вузовскому сообществу точно есть куда расти в плане фандрайзинга, нужно активнее подавать заявки на внешнее финансирование независимо от его объема.
Возможны ли для российских вузов гранты зарубежных фондов и партнеров?
Для работы кафедры и вуза в целом, скорее, таких вариантов нет. Единственные исключения – это заявка на совместный проект с зарубежным партнером, который можно подать опять же в РНФ и индустриальные гранты крупных зарубежных компаний на конкретную разработку. В настоящее время Россия находится в малом содружестве с грантодателями других государств. Но я советую своим студентам-магистрантам и аспирантам подаваться на зарубежные стипендии и гранты, например, на поездку на зарубежную конференцию (travel-гранты) или подготовку научной статьи. Таких вариантов много, и они сильно помогают молодым ученым сосредоточиться на главном – на своей теме, и снижают материальные ограничения.
Источник: Unsplash.com
С грантовыми деньгами немного разобрались. А какие есть варианты финансирования со стороны бизнеса? Вообще готов ли бизнес платить вузам и за что?
Мысль, что получить внешний заказ от индустриального партнера отдельному подразделению без включения руководства и привлечения «сильных мира сего», ошибочна. Заведующий кафедрой или небольшой лаборатории может сам найти партнеров из бизнеса и получить заказ, например, на R&D проект.
Как правило, в крупных компаниях есть человек или отдел, который работает с университетами и отвечает за организацию партнерских отношений. С ним можно связаться, предварительно изучив официальный сайт компании и его приоритетные направления. В нашем подразделении есть в том числе направление радиочастотная идентификация. Мы предложили решение Российским железным дорогам: устанавливать метку (датчик) на вагоны, чтобы можно было считывать движение вагонов и таким образом понимать, какой участок пройден и на каком отрезке вагон (вдруг) исчез. Так в лаборатории радиофотоники МФТИ совместно с Университетом ИТМО родилось новое взаимовыгодное партнерство, и в данный момент оно реализуется в виде работ по выигранному гранту Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ).
Что бы ты порекомендовал своим коллегам и сообществу в целом, чтобы у них была материальная возможность для запуска новых направлений, программ и исследований?
Банально – для качественной работы нужны деньги. И для того, чтобы кафедре (или другому учебно-научному подразделению вуза) приступить к научной деятельности, начать участвовать в конференциях, организовать сотрудничество с другими коллективами и институтами, необходимо проделать большую административную работу по привлечению финансов. Деньги в нашей стране на науку и образование есть. Просто необходимо подавать заявки на маленькие и большие гранты. Тогда кафедра или лаборатория выйдет на самообеспечение и даже сможет зарабатывать. Имея уверенность в завтрашнем дне, научный коллектив сможет полностью посвятить себя прорывным технологиям и фундаментальным исследованиям.
