По данным BusinesStat, российский рынок образовательных услуг вырос в 3 раза за 2019-2023 годы: с 35 до 118 млрд руб. Пик пришелся на 21 год, когда привычные офлайн-форматы повсеместно замещались цифровыми удаленными сервисами. Мировый рынок так же динамично растет: более чем в 5 раз за 2010-2020 годы — с $1 трлн до $5,4 трлн, причем на сферу образования приходится 6% мирового ВВП. На скорость развития отрасли огромное влияние оказывают технологии. Благодаря возможностям искусственного интеллекта, онлайн-форматам и дополненной реальности упрощается доступ к знаниям.
Однако Иван Хворов, директор программы MBA Школы управления СКОЛКОВО, подчеркивает, что технологии — это инструменты, которые позволят людям получить и осознать образовательный опыт. А как транслировать этот опыт, чтобы он был воспринят, понят и осознан слушателями — зависит от подхода к проектированию образовательной экосистемы. И в этой области сферу образования ждут большие прорывы, которые станут возможными в том числе благодаря современным технологиям.
Тренд на человекоцентричность и гиперперсонализацию
Тренд на гиперперсонализацию связан с повсеместной цифровизацией. Бизнесу уже не нужны сотрудники, которые будут выполнять однотипные действия на конвейере или в офисе. Рутинные операции автоматизированы и роботизированы, а суммаризацию массива данных выполняет искусственный интеллект. Так, модели машинного обучения в банках уже не первый десяток лет оценивают платежеспособность заемщика, опираясь на данные из множества источников.
Но несмотря на проникновение технологий, говорить о замещении и вытеснении человека из бизнеса рано. Наоборот, речь идет об усилении роли человека за счет выполнения задач, которые машины делать не умеют: производить изменения, критически и креативно мыслить, работать в нестандартных ситуациях. Этот запрос отражается на бизнес-образовании, которое все больше фокусируется на раскрытии потенциала сотрудников.
«Образование должно быть максимально акцентировано на персональные особенности человека — бэкграунд, ценности и интересы, — считает Иван Хворов. — При этом невозможно, да и не нужно персонализировать под каждого слушателя групповой курс, такой как MBA. Это будут уже индивидуальные форматы, при которых теряется эффект взаимодействия с группой и лектором. Гиперперсонализация достигается через другие форматы, которые позволяют человеку открыть себя — проектные, иммерсивные, игровые, рефлексивные и прочие».
Тренд на человекоцентричность сильно связан с трендом на использование искусственного интеллекта в образовании. Более того, без ИИ персонализировать обучение до уровня «гипер» было бы сложно или даже невозможно. Так, GenAI становится одним из ключевых инструментов персонализации на уровне содержания программы, когда с его помощью создаются симуляции, нацеленные на конкретного клиента, и дополняют групповое образование.
С помощью ИИ подбираются индивидуальные учебные программы для студентов. Уже сейчас развиваются практики, когда в ИИ загружают описание учебной программы и цифровой след студента и получают рекомендации по построению персонализированной траектории обучения. В будущем при формировании оптимального трека развития ИИ также будет учитывать уровень знаний студента, его предпочтения, темп обучения и скорость усвоения информации.
«Нам еще предстоит накопить данные, которые позволят перевести гиперперсонализацию на новый уровень. Такие поведенческие паттерны, как реакция на разные темы, вопросы и мероприятия, сфера интересов, взаимодействие с другими студентами в классе, успеваемость и обратная связь, которую дает студент в связке с темой курса, а также информация о схожем поведении различных пользователей (чтобы предугадывать, какой именно материал нужно давать в определенный момент). Технологии, которые позволяют обрабатывать подобные данные и обнаруживать взаимосвязи, которые человеческий мозг не способен заметить, уже существуют. С их помощью мы сможем персонализировать образовательную программу, не теряя ее общности», — рассказывает Иван Хворов.
Еще одна сторона гиперперсонализации — появление персональных ассистентов, цифровых профессоров на базе генИИ. Например, персон курсов, которые могут выглядеть антропоморфно, как исторические деятели или реальные профессора, разговаривать и отвечать на вопросы студентов. «Одно из направлений нашей работы — создание различных нейроспикеров. У нас есть эксперименты, например, с историческими персонажами», — отмечает Вячеслав Крискевич, директор по мультимедиа школы СКОЛКОВО.
«Мы различаем три уровня работы co-pilot, — объясняет Анатолий Стояновский, директор по цифровой трансформации и технологическим инновациям СКОЛКОВО. — Первый — co-pilot, который помогает во время обучения на программе: индивидуализирует, персонализирует, строит треки и так далее. Второй — co-pilot, который суммаризирует и машинизирует знания профессора — цифровой двойник. Третий — co-pilot, который выполняет функцию административного менеджера: присылает расписание, инструкцию по заселению в отель и другое — своеобразный умный ассистент по сервисам кампуса. Бриллиант, на который мы целимся, — это создание ассистентов и цифровых двойников профессоров».
Тренд на применение ИИ
Искусственный интеллект и модели машинного обучения уже десятки лет используются в бизнесе. Но только недавно у человека появилась возможность взаимодействовать с ИИ с помощью естественного интерфейса — языка. Gartner прогнозирует, что к 2026 году 80% организаций, в том числе образовательных, будут использовать генИИ.
«Благодаря демократизации технологий мы можем создавать образовательный продукт, соответствующий требованиям людей — требованиям, которые предъявляются не вслух, а подсознательно. В первую очередь это касается иммерсивности и интерактивности — форматов, которые увеличивает вовлеченность и помогают удерживать внимание пользователей в любой сфере», — считает Иван Хворов.
До недавнего времени распространение генИИ сдерживала специфическая коммуникация с ИИ с помощью промптов, когда результат зависел от формулировки запроса. «Чем более развернутый запрос, тем выше вероятность получить нужный результат, причем доработки все равно потребуются. По опыту СКОЛКОВО, чтобы получить подходящий вариант, нужно было пройти несколько итераций. Сейчас коммуникация пользователя и ИИ упрощается, запросы становятся все более человеческими», — рассказывает Вячеслав Крискевич.
Еще одна проблема, связанная с использованием искусственного интеллекта — это галлюцинирование. «Генеративный ИИ синтезирует некий результат на основе тех данных, которые у него есть: создает идеи, допридумывает факты, рисует картинки. У него нет механизма, который позволил бы понять, насколько хороша или корректна эта картинка, насколько достоверен факт», — объясняет Анатолий Стояновский. Чтобы решить эту проблему, был создан новый класс решений — AI TRiSM. Ожидается, что к 2026 году системы научатся защищать от 80% возможных ошибок.
Направления развития ИИ в образовании:
- Цифровой помощник (co-pilot). Одна из самых футуристических, но уже реализуемых возможностей ИИ — создание персон курсов, способных взять на себя роль преподавателя и объяснить тему. При этом речь идет не о замене преподавателя, а о появлении цифрового помощника. Ассистент может, например, ответить на вопросы студентов, пересказать кейс, предоставлять информацию и аналитические данные, стать интерактивным учебником, помогать делать домашние задания.
- Анализ и суммаризация текстов. Например, генИИ могут проанализировать текст, видео или аудио и определить процент плагиата в задании или написать какой-либо текст самостоятельно, проанализировать источники и создать аннотацию или эссе.
- Перевод лекции на иностранный язык и возможность ее озвучить. Нейросети уже давно используются для автоматического перевода текстов. Сейчас качество переводов повысилось. Это дает возможность получить доступ к любому образовательному контенту, на каким бы языке он ни был написан. И в то же время упрощает масштабирование курсов в зарубежные вузы. Причем нейросеть способна не только перевести звук, но и адаптировать видеоряд, чтобы движения губ спикера соответствовали его речи.
- Генерирование визуалов — иллюстраций и видео, а также написание сценариев и создание персонажей. В СКОЛКОВО отмечают, что срок и стоимость производства контента сокращается в несколько раз. С помощью ИИ в Школе делают иллюстрации и таблицы для презентаций, сложные коллажи для оформления съемочных студий, простые видео из движущихся картинок, полноценные видеоролики. Последние разработки с применением ИИ для создания контента: ARGO — космическое путешествие, и «Хибины» — лидерский симулятор чрезвычайной ситуации.
- Голосовые помощники и чат-боты для выполнения рутинных операций. ИИ могут, например, взять на себя административные вопросы: отправлять студентам расписание, уведомления и напоминания и т.п. А в рамках продажи курсов могут помогать пользователю сформировать запрос и определиться с необходимым курсом.
«Регулярно слышу о страхе того, что искусственный интеллект заменит людей. Это не так. Те, кто умеют нормально с ним взаимодействовать, заменят тех, кто не умеет. Образование будет учить взаимодействовать с машиной для решения всех тех задач, которые есть в бизнесе, и людям не придется заниматься рутиной. Можно будет делегировать ИИ все, что можно, и сосредоточиться на тех вещах, в которых машины вряд ли нас заменят — эмпатия, креативное и критическое мышление, нестандартные ситуации», — прогнозирует Иван Хворов.
«Искусственный интеллект играет ощутимую роль в повседневной жизни. Он широко применяется в медицине для диагностики, в финансовой сфере для анализа рынков, в автопроме для разработки автономных транспортных средств, логистических процессах и т.д. В девелопменте ИИ уже используют для оптимизации процессов проектирования, управления ресурсами, при планировании городской инфраструктуры, а также для улучшения безопасности и эффективности строительных работ.
Алгоритмы искусственного разума анализируют большие объемы данных, чтобы помочь в выявлении паттернов и оптимизации процессов проектирования. К примеру, использование ИИ в строительстве помогает в разработке более устойчивых и энергоэффективных зданий, а также в прогнозировании потребностей в материалах и ресурсах. А технологии компьютерного зрения и дронов с ИИ используют для мониторинга строительных площадок, обнаружения дефектов и улучшения безопасности рабочих. Это способствует более точному контролю качества и сокращению времени строительства. Возможности кажутся безграничными и будут способствовать развитию индустрии», — рассказывает Юрий Коган, коммерческий директор October Group.
Тренд на взаимное обучение или peer-to-peer
Peer-to-peer сегодня считается фундаментальной принципом, на основе которого строится образование для взрослых. Создается безопасная среда, в которой студенты делятся друг с другом знаниями, мнениями и опытом. Задача преподавателя в рамках подхода — дать материал, а затем инициировать и фасилитировать обсуждение.
«Как мы реализуем подход peer-to-peer на MBA. Мы собираем крутейших экспертов из разных индустрий в одном классе. И на занятиях один или несколько студентов помогают классу кейсами и подходами из своей практики. Например, проводится модуль по маркетингу. Директор по маркетингу, который учится на программе вместе с другими студентами, начинает дополнять лектора. Это увеличивает ценность информации. А на модуле по финансам помогает уже другой одногруппник — финансовый директор, — поясняет Иван Хворов. — Вставая на позицию со-преподавателя, студент начинает понимать логику тех, кто не разбирается в теме: какие вопросы их волнуют, где они спотыкаются. И это поможет ему в дальнейшей деятельности.
Кроме того, peer-to-peer меняет позицию студентов по отношению к образовательному процессу. Студент становится «соавтором» курса, на него также ложится ответственность за сет и сеттинг — внутренний настрой. Слушателю уже сложнее уходить в отрицание, когда профессора дают непонятный материал в недоступном формате».
Peer-to-peer — это еще возможность глубже узнавать людей, избавляться от стереотипов и в итоге — познавать самого себя. «Мы склонны видеть в окружающих ролевые модели или же, наоборот, проецировать на людей те черты, которые не хотим замечать в себе. Но по мере развития процесса peer-to-peer обучения за 1,5 года программы слушатели лучше узнают друг друга. Рано или поздно ярлыки приходится приподнимать и смотреть, кто за ними скрывается. Когда человек проходит такой процесс, он растет личностно», — продолжает Иван Хворов.
Тренд на иммерсивность
Иммерсивность позволяет смоделировать среду, симуляцию, в которой студенты оказываются погружены в образовательный процесс.
«Взрослые приходят в образование, чтобы попасть в безопасную среду, в которой можно ошибиться, не обрушив при этом свою жизнь. Например, стать владельцем многомиллиардной корпорации, принять стратегическое решение, из-за которого компания обанкротится, столкнуться со всеми последствиями, но — только в симуляции, — считает Иван Хворов. — Иммерсивность — это значит проживать жизни героев, которые решают какие-то проблемы, имеют свою жизненную историю и мораль, мотив на те или иные исходы событий».
Сейчас иммерсивность можно создавать с помощью технологий искусственного интеллекта или дополненной реальности, но существуют и иммерсивные офлайн-технологии. «VR — это лишь один из способов создания иммерсивности. Некоторые технологии, которые мы используем в образовательных практиках, существуют уже десятки лет, — подчеркивает Иван Хворов. — Ролевые форматы настольных игр типа Dungeons&Dragons, когда гейм-мастер много часов ведет участников по какому-то воображаемому приключению. Или постановочные форматы, когда приглашенные актеры играют, например, роли партнеров, с которыми студенту (а в симуляции — собственнику бизнеса) нужно провести переговоры».
Благодаря современным технологиям производство иммерсивных форматов стало дешевле и быстрее. «Мы переводим в видео кейсы, которые профессора раньше раздавали в классе в бумажном виде. С помощью нейросети создаются “живые” фотографии, добавляется звук. Раньше такая работа заняла бы у нас 2 недели, сейчас — 3 дня», — комментирует Вячеслав Крискевич.
Одна из симуляций на программе MBA — «Хибины», как раз реализована в формате интерактивного кино. Шестеро друзей приезжают на горнолыжный курорт. У каждого из них своя история, роль и личная задача. Происходит чрезвычайная ситуация и участникам нужно поехать за помощью. По дороге с ними случаются различные происшествия, встают этические дилеммы, сталкиваются личные и групповые цели. Коучи смотрят за процессом и потом дают обратную связь. «Когда речь идет об этическом выборе, форматы «если бы вы попали в такую ситуацию, как бы вы реагировали» — не работают. Нужна симуляция, которая погрузит в ситуацию и позволит человеку понять, как, скорее всего, он поступил бы в реальности», — говорит Иван Хворов.
Тренд на непрерывное обучение
Раньше образовательная траектория чаще всего была однопиковой. Человек оканчивал учебное заведение до достижения 25 лет, и больше не возвращался к этому вопросу. На смену старому подходу пришла концепция непрерывного многопикового обучения.
«Жизнь стремительно меняется, и людям, которые прямо сейчас решают управленческие или другие задачи, необходимо постоянно обновлять свои представления о мире, а также наращивать арсенал компетенций и инструментов, которыми они пользуются», — объясняет Денис Конанчук, директор департамента корпоративного обучения СКОЛКОВО.
Иван Хворов считает, что потребность в непрерывном обучении связана с трендом на человекоцентричность: «Существует несколько форматов компетентности. Неосознанная некомпетентность — человек не знает, что чего-то не умеет. Осознанная — он понимает, что чего-то не знает. Осознанная компетентность — человек научился что-то делать. Бессознательная — он применяет полученные навыки неосознанно (водит машину, пишет, читает и пр.). Благодаря гиперперсонализации слушатель не только нарабатывает осознанную и бессознательную компетентность, но и обнаруживает пробелы в областях, которые ему нужны. В итоге у студента появляется запрос на получение новых навыков».
Люди стремятся получать новые знания и компетенции в онлайн-формате. Так, по данным Tiburon Research, 40% россиян прошли 1-2 онлайн-курса за последний год. 36% из них выбирали направления, связанные с повышением квалификации в рамках текущей профессии. А благодаря распространению удаленного и смешанных форматов работы, они предпочитают учиться, не выходя из дома. Это сформировало новые требования к организации жизненных пространств.
«С усилением тренда на удаленное образование возрастает востребованность коворкингов. Мы видим потенциал в интеграции специальных мест для онлайн-обучения в жилой комплекс. Это активно развивающийся в последнее формат live & work, к которому добавляется еще один аспект — study. Его суть заключается в создании среды, которая позволяет жителям комфортно заниматься учебой, работой или творчеством из дома, предоставляет доступ к необходимым ресурсам и инфраструктуре. Например, часть проекта Stories на Мосфильмовской отдана под бизнес-пространство, в котором помимо гибких офисов мы создадим зону коворкинга, где можно учиться в располагающей к этому среде, а в лобби появится библиотека для жителей. Кроме того, зоны коворкингов становятся частью благоустройства. В наших проектах — и в Stories, и в KING & SONS — места, где можно спокойно работать и учиться запроектированы во дворах и даже на эксплуатируемых кровлях», — отмечает Юрий Коган.
Тренд на многообразие и новое знание
Традиционное образование основано на принципе «подобные учат подобных»: менеджеры — менеджеров, инженеры — инженеров, музыканты — музыкантов. Однако все чаще люди начинают искать новые знания в смежных сферах. Выходя за рамки своей специализации, можно найти инновационные решения.
«Успех человека напрямую зависит от того, какую картину мира ему удалось создать в своей голове, по крупицам накапливая опыт и знания из разных сфер. В управленческом образовании все большее количество зрелых компаний учатся не у специалистов свой индустрии, а у организаций из других бизнесов. Это позволяет “подсмотреть” интересные решения и применить их у себя. Все чаще обучение строится на метафорах: чему мы можем научиться у олимпийского чемпиона, дирижера симфонического оркестра, шеф-повара ресторана и т.д. Такая работа непривычна для большинства людей: мы со школы привыкли к правильным ответам в конце учебника. Но сейчас готовых ответов и знаний зачастую нет, их приходится создавать самостоятельно, синтезируя информацию из разных сфер — управления, психологии, искусства, инженерии. Нужно уметь работать с чужим опытом, переносить его на свою ситуацию и делать практичной. Это достигается за счет рефлексии и других мыслительных техник», — отмечает Денис Конанчук.
«Существует популярная концепция T-shaped. Вертикальная линия в букве T — это основной вектор развития. Например, человек развивается как менеджер проектов. В какой-то момент он решает развиваться горизонтально — изучить смежные или независимые области, например, науку о данных или заняться каким-то хобби. И на пересечении областей знаний появляется какая-то уникальная компетенция», — поясняет Иван Хворов.
Образование выходит за рамки привычного представления, как о времени, проведенном в стенах учебного заведения. «Мы будем жить в нескольких параллельных образовательных процессах — профессионального и социального обучений, практиках познания себя и расширения своего кругозора. Университеты, тренинговые центры и школы будут и дальше терять свою монополию на обучение людей. Развитие станет ответственностью каждого человека, которую он сможет реализовать, пробуя все доступные ему форматы. Поэтому можно будет говорить не о системе, а о сфере образования, которая будет складываться эволюционно из огромного многообразия знаний и форматов проживания нового опыта», — говорит Денис Конанчук.
Под влиянием тренда уже меняются существующие образовательные программы. «Если говорить об MBA, у нас уже реализован подход peer-to-peer: специалисты разных отраслей учатся “друг об друга”. Реализована концепция T-shaped: студенты за программу изучают маркетинг, операции, финансы, HR и другие функции бизнеса. Следующий шаг — упаковка новых знаний в понятные для слушателя форматы. Наша компетенция как дизайнеров образования — сделать из нетрадиционных для бизнеса вещей образовательный продукт, чтобы бизнес мог учиться у дизайнеров, юмористов, музыкантов, театралов. Например, студенты уже применяют упражнения, которые используют актеры, чтобы познать себя и через это лучше управлять людьми, проектами, бизнесами», — рассказывает Иван Хворов.
Образование будущего в городских пространствах
Распространение тренда на многообразие и новое знание привело к тому, что образование вышло за стены школ и вузов. При этом, по прогнозам экспертов, для городов будущего характерен тренд на кластеризацию, когда целые зоны мегаполиса будут специализироваться на какой-то одной сфере — образовательной, научной, промышленной, медицинской и т.п. Сочетание этих тенденций может привести к тому, что целые районы станут «школами» и «университетами». В Москве, например, уже сейчас существуют районы, которые являются «научными» или «образовательными».
«ЖК Stories располагается рядом с ведущими вузами. В городе будущего учебные заведения могут стать центрами аккумуляции общественной активности, где будут проводиться лекции, фестивали, концерты, внешкольное образование, клубы и т.д. Продолжат распространяться гибридные и удаленные образовательные форматы.
Качественное образование, высокий уровень научно-исследовательской деятельности и востребованность выпускников — те показатели, исходя из которых формируется список лучших университетов. На сегодняшний день в топ-5 Москвы входят МГУ им. М.В. Ломоносова, НИУ ВШЭ, МГТУ им. Н.Э. Баумана, НИЯУ МИФИ и Финансовый университет при Правительстве РФ. Проект бизнес-класса Stories на Мосфильмовской и клубный дом KING & SONS находятся в пешей доступности от старейшего университета — МГУ им. М.В. Ломоносова.
К тому же Раменки — одно из самых экологичных и развитых пространств столицы, и именно оно может стать фундаментом для реализации самых амбициозных планов будущих резидентов», — отметил Юрий Коган.
Площадками для обучения станут общественные пространства и сам город, где каждая деталь будет давать какую-то подсказку или наводить на вопросы, позволяя получать и осмысливать новый опыт.
«В нескольких мегаполисах начались эксперименты по превращению города в полноценную образовательную экосистему. Подобные инициативы, например, уже тестируют во Франции и Англии. В городе будущего можно будет учиться всегда и везде: в школе, театре, во время прогулки в парке, чтения афиши, разговоре в пабе. С развитием цифровых технологий и дополненной реальности такое образование будущего становится все ближе», — считает Денис Конанчук.
